– Ты чего это тут в одиночку надираешься? – Марек присел в проходе палатки, загородив свет.
– А, тебе-то что? – вздрогнув от его неожиданного появления, агрессивно осведомился Илья, бурча животом. – Явился, не запылился! Хочу и надираюсь тут.
– Интересное дело!.. – удивился Марек, – я ему невесту сватаю. А он сидит, вино жрёт без закуски. Ещё и не доволен. Хоть бы из палатки вышел, сидишь в жаре, духоте. Обалдел вон совсем.
– Ты давай не крути, садись, рассказывай.
– Что рассказывать?
– Ну-у, как сватовство прошло? Сосватался?
– Дурак! – презрительно сказал Марек. – Приревновал, что ли? Нужна она мне, как в проруби веник. Я ж для тебя, болвана стараюсь. Я если хочешь знать, специально сюда приехал, чтобы от баб отдохнуть. Короче говоря, дело на мази.
– В смысле? – не понял Илья.
– Ну, всё, – нетерпеливо пояснил Марек, – удочка закинута. Сегодня вечером, рыбка наша приплывёт, как пить дать. А там уж ты её сачком.
– Она что, тебе сама сказала?
– Что сказала?
– Ты Ваньку-то не валяй! – рассердился Илья. – Сказала, что придет?
– Это я тебе говорю. Ты, что мне не веришь?
– Тьфу, болван! Ты толком можешь сказать? О чём говорили, о чём договорились?
– Да о чём с бабами можно договориться? – Марек пожал плечами. – Так трёп один. Ну ладно, ладно... Ну, подошёл, спрашиваю. Что мол, девушка заскучала? Может, я смогу вам чем-нибудь помочь. Она говорит, конечно, сможешь, посуду говорит, за меня помой. Ну, я думаю, нашла дурака. А сам ей тюти–пути, хурды–мурды, вокруг скирды. Ну, чушь, короче, собачью несу. Смотрю, красавица наша ожила, заулыбалась. Я развиваю успех, мол, так и так, зовут меня Марк, а вас как? Можете не отвечать, я и сам знаю. Она мне, молодец, говорит, что знаешь. И что тебе молодцу надо? Я ей, дело говорю у меня к вам, важное. Удивилась. Какое дело? Сватать вот вас пришёл. И за кого же? А вон говорю, за того красивого, высокого парня, возле красной палатки, который, так быстро слинял.
Илья поморщился, как от зубной боли. Худшие его опасения сбывались. Марек продолжал:
– Ну, она похихикала, а что же, говорит, он сам не пришел. Скромный, говорю, очень. Три года уже вас любит, жить без вас не может, а сказать стесняется...
При последних словах, увернувшись от рук потянувшегося к нему Ильи, дать мерзавцу по шее, Марек, гадко хихикая, выскочил из палатки.