Диагноз: В самое сердце - страница 4

2. Глава 1

За день до этого

– Женя! – папа сходу повышает голос.

– Да, папулечка, – зажимаю телефон между ухом и плечом и выхожу из такси.

– Мне ректор звонил.

– Пап… они не так все поняли.

– Не так? Так я твой тик-ток тоже посмотрел. Начинающая актриса с СТС делает себе новую грудь.

– Пап, ну эта начинающая актриса хотела пиара. Я немножко помогла.

– Видео удали, а то никто не захочет с тобой работать. Это медицинская этика, дочка. Вот пусть та актриса сама рассказывает о своих операциях, а не ты.

– Папуль, я знаю, у меня расписка от нее есть.

– Аукнутся мне еще твои блоги… Смотри, если тебя откажутся брать в ординатуру микрохирургии, я еще раз договариваться не буду. Будешь тогда в морге делать и мастопексию делать, и липосакцию.

– Папуль, они же подписали согласие на ординатуру.

– В морге?

– Да в каком морге, пап! В микрохирургии. Ждут меня.

– Молись, чтобы не отказались, когда узнают. Они звезд шоу-бизнеса моделируют, им эта показуха и огласка твоя не нужна. Проще отказать тебе. И никто уже не поможет.

– Я буду как мышка. Обещаю.

– Женька, смотри, чтобы мне не было стыдно.

– Да не будет, папуль. Я тебя люблю.

– Ты где?

– А я с Инной встречаюсь.

– Где я спрашиваю?

– Да тут в… кафе.

Бар “Perepel” читаю на вывеске. То ли пЕрепел, то ли перепЕл, то ли перепил.

– До десяти и домой.

– Конечно, папуль. Маме привет.

Отключаюсь и захожу в “Перепел”. Приятная спокойнаям музыка сразу располагает. Я смахиваю с уже припорошенных плеч снег и иду к вешалкам, снимаю пальто.

В том клубе, где встречаемся обычно, стало слишком тесно. Одни и те же лица. Любят потом папе между прочим рассказать, что видели меня в клубе. Ничего такого и не делаю, но Гуляев Олег Альбертович дорожит своей репутацией главврача.

Эх…Тяжело быть мышкой, когда у тебя в тик-токе сто тысяч подписчиков. И все ждут сплетен о шоу-бизнесе. И я в шаге от доступа к нему, когда получу, наконец, диплом пластического хирурга и окунусь в мир богатых и знаменитых.

Приглушенный свет, немноголюдно сегодня. В ряд прожекторы над баром и уютные светильники на столиках. На стене напротив огромный, нарисованный от потолка до пола перепел. Все пЕрепел.

Перекидываю через плечо сумочку и покачиваясь в такт незнакомой, но располагающей мелодии, иду к бару.

Бармен, молодой парень лет двадцати пяти разговаривает о чем-то с мужчиной напротив и натирает одновременно бокалы.