– Два мохито, пожалуйста, – вклиниваюсь в их беседу и сажусь на высокий стул, ожидая свой заказ.
Достаю телефон и набираю подруге сообщение, предупреждаю, что уже на месте и сделала заказ. Жду только ее.
Боковым зрением замечаю, как мужчина на соседнем стуле оборачивается и, не отрываясь, рассматривает меня. Сначала покалывает кожа на щеке, перекатывается на шею, кивни я и перейдет к пальпации груди. И даже мое длинное платье в рубчик, с высоким горлом и длинными рукавами не спасает. В носу щекочет от запаха дорого парфюма.
Заканчиваю набирать сообщение и оборачиваюсь.
– Привет, – облокотившись на стойку с полуразворота пялится на меня. Секунды две фокусируюсь на нем, кидаю незаинтересованное “привет” и отворачиваюсь к бармену.
Поражают эти мужики за тридцать пять. Как будто я должна от одной его улыбки запрыгнуть на колени и раздеться. Щас.
Но он продолжает смотреть.
Выдыхаю и оборачиваюсь. Прямой взгляд голубых глаз, уже застолбивший меня на этот вечер, улыбка, от которой под коленками сводит. Под черным лонгсливом выпирают мышцы. На руке стильные часы, аккуратный маникюр.
На нем нет дорогого костюма. Зато чистые волосы с аккуратной стрижкой, решительный взгляд, интригующая улыбка … Он хорош, в своей этой естественности. И он определенно знает это.
– Кого-то ждешь? – непринужденно заводит разговор. Явно же слышал про мой заказ. Сказать, что жду парня и заказала ему мохито – это унизить своего парня.
– Подругу.
– Может, покатаемся по городу лучше? Ночью он особенно красив.
Ага, покататься, потом сразу в гостиницу.
– Экономишь на букетах и конфетах?
Усмехается, снова обнажая ряд белоснежных зубов.
– Алексей, – кивает бармену, – организуешь нам цветы и конфеты.
– Что?! – оборачиваюсь к бармену. – Не надо, он пошутил.
Разворачиваюсь к самоуверенному типу. Он расслабленно улыбается, его ничто не смущает в этой ситуации.
– Ваш мохито… – бармен Алексей ставит передо мной два бокала.
– Ты не в моем вкусе, чтобы кататься с тобой, – огрызаюсь в ответ и достаю карточку, чтобы рассчитаться.
Тоже мне…
Но мужчина кладет спокойно руку мне на запястье и наклоняется.
– А ты сначала попробуй, потом определишь тот на вкус или нет, – шепчет в шею. Кожа непроизвольно покрывается мурашками, а место на шее, где касался его выдох, начинает гореть. Картинки того, как предлагает распробовать, сами вспыхивают. – Запиши на мой счет, Алексей, – кивает бармену.