Но тут из гостевой комнаты раздается громкий плач ребенка.
_____
Дорогие мои! Поддержите историю лайками. Это очень важно для меня.
10. Глава 9
Валерия
Вырываюсь из объятий мужа и бегу к Юляшке. Бедная девочка. Она испугалась, проснувшись в незнакомой комнате. Одна.
А я хороша, нечего сказать. Что это на меня нашло?! Еще и еще раз убеждаюсь, что я не умею управляться с детьми. Не сформирована во мне ответственность за каждый шаг ребенка. Да и откуда бы ей взяться.
Это милое создание, насколько бы прелестно оно не было, не вызывает у меня материнских чувств. Умиление, да. Но не более того. Думаю, я не смогла бы ее принять, даже если бы выяснилось, что Герман является ее биологическим отцом.
Нет, нет и нет!
Ведь, глядя на малышку, я буду непрестанно проворачивать нож в своем сердце, бередя незаживающую рану.
Я даже думать об этом не хочу!
Да и зачем? Ведь мы же вот прямо сейчас отвезем ее в полицейский участок. Или оперативники сами явятся за ней после звонка Германа.
Однако, несмотря на такие мысли, бережно прижимаю к себе малышку и шепчу ласковые слова, пытаясь успокоить ее.
И слова-то какие! Все о том, что я рядом, что бояться не стоит, что не дам ее в обиду. Подлая обманщица! Чем я лучше Ярова, который так равнодушно отвергает ребенка?
И теперь после этих обещаний, что буду защищать кроху, я вынуждена передать ее оперативникам. Какой ужас! Я не перенесу этого. Мой разум все понимает, но сердце кипит негодованием.
Что же делать? Как пережить этот момент?
Вспоминаю суровые слова Яны о том, что это чужой ребенок. Убеждаю себя, что женщина, которая оставила малышку у нас, наверняка, не испытывала угрызений совести. Почему же я извожу себя?
Мои терзания прерывает Герман.
Он осторожно входит в комнату и смотрит на меня с немым вопросом – когда?
Я понимаю, чего он ждет от меня. Но ничего не могу ответить. В горле застрял ком, в глазах жжение от сдерживаемых слез. И вовсе не потому, что прикипела душой к малышке. Просто не могу представить себе момент, когда придется передать ее представителю власти.
- Мне надо собрать ее вещички, - говорю сдавленным голосом. Каждое слово застревает в горле, будто это не звуки, а осколки битого стекла проталкиваются по гортани. – Побудь с ребенком, - добавляю фразу, которая приводит Германа в ужас.
- Я?! Нет, я не смогу.