– Налево, – подсказали сверху, – чай, печенье, пряники, вообще все, что пожелаешь! Просто попроси накрыть на стол – скатерка у меня расторопная.
При упоминании об угощении, Иван вдруг вспомнил, что еще не завтракал. И устремился в указанном направлении. За левой дверью обнаружились стол, пара кресел, уже своим видом манящих поудобнее в них развалиться, и окно во всю стену. Стол покрывала искусно вышитая скатерть. Больше ничего.
Иван занял одно из кресел и обратился к скатерти:
– Извините, мне бы…
– Только рыба! – раздался тоненький голосок.
– Как? И здесь тоже?! Но почему?
– Четверг. Не ясно что ли? Ну, чего уставился? Будешь чего, аль глазки строить станем?
– А что есть-то?
– Портвейн, плодово-ягодное, «Солнцедар», «Кавказ», «Акстаба»…
– Ну, нет! Этого мне не надо, – половину слов Иван не понял, но уточнять не рискнул, – а поесть что есть?
– Уха, карась жареный, гарнир рис. Компот еще есть. Из сухофруктов.
– Ну, ладно, давайте, – удрученно согласился юноша. Он уже потихоньку стал привыкать к четверговому рыбному меню.
Перед ним материализовался уже знакомый поднос с большой миской ухи и укоризненно смотрящим жареным глазом карасем на тарелке с рисом. Окончательно смирившись, Иван потянулся было за ложкой. И тут по столу кто-то стукнул кулаком:
– Что ты себе позволяешь?!
– А что это я себе позволяю? – недовольно пискнул голосок.
– Ты как гостей потчуешь?! – еще один удар кулаком.
– Батюшки, не признала, – испуганно затараторил тоненький голосок, – сейчас-сейчас, все будет. Одну минуточку. Чего изволите?
– Давай быстренько. Все, что нужно там, фирменное: посуду, самовар, все, что положено.
– Да не извольте беспокоиться, сейчас все будет, – голосок в один миг стал вежливым и подобострастно-медовым.
Рыбные блюда мгновенно исчезли. Вместо них появились друг за другом пузатый самовар, заварочный чайник, чашки на блюдцах тонкого фарфора и множество тарелочек, блюдец, пиалок, мисочек с пирогами, пряниками, печеньями, ватрушками, кексами, вареньями, медом – всего и не перечислить! Иван от такого обилия раскрыл в удивлении рот. Он уже и не чаял когда-нибудь отведать здесь что-либо, кроме рыбы.
– Угощайся! – пригласил голос из-за спины, – я скоро вернусь.
Насытившись, Иван откинулся на спинку кресла:
– Спасибо!
– Спасибо на хлеб не намажешь! – недовольно пискнула скатерть, – на серебряный наел, понимаешь…