Конечно, по меркам «профессиональных кладоискателей» и Владимир и Екатерина и еже вместе сними другие венценосные в деле поиска сокровищ были полными неуками. Любой уважающий себя «копатель» того времени имел свод правил о том, как правильно искать клад.
Так, на поиски нужно было отправляться в определенный день, «заклятые клады» нельзя брать в руки ни в один день кроме Нового года, Пасхи и Ивана Купалы (иначе клад принесет смерть и большие несчастья). Считалось, что на Новый год все зарытые деньги вспыхивают синим цветом – тогда мимо клада точно не пройдешь. В Пасхальную ночь сокровища идут искать за околицу – места, где нужно копать, укажут огоньки. При себе нужно иметь крест, херувимский ладан, страстную свечу и знать при этом воскресную молитву. При поиске клада в эту ночь строго запрещается браниться. На Ивана Купала чтобы стать богатым, достаточно просто сорвать цветок папоротника. Папоротник может и сам собой попасть в лапоть, и тогда человек обретет способность видеть места, где спрятаны клады. А с помощью же разрыв-травы можно сломать все замки, разрушать все преграды. Правда, помимо трех указанных дней, в году есть еще один особо любимый кладоискателями день – день Святого Симона Зилота, покровителя кладоискателей.
Именно этот определенный род занятий, вызванный интересом к приключениям и к познанию исторического прошлого, тем более связанного с тем, что многие наши предки стали доверять свои материальные ценности земле или каким-нибудь потаенным местам, стал главным делом всей жизни Андрея Глаголева.
Андрей знал о многих сокровищах, описанных в старых книгах, свитках и даже на глиняных табличках, но более всего его интересовали сокровища, найденные монахом Киево-Печерской Лавры Федором, состоящие из «великого множества серебра и злата с теми же самыми сосудами латинскими».
В те времена не жаловавший монастырь, Брестский князь Мстислав, сын Великого князя Киевского Святополка II Изяславича, проведав об этом, попытался завладеть находкой монахов. Инока подвергли пыткам, но тот так и ничего не сказал о своей тайне, унеся с собой в бытие и место захоронения варяжских сокровищ. Можно сказать, что Федор был одним из истинных послушников Лавры, приумножавших количество сокровищ из поколения в поколение многие столетия.