Осторожно шаркая по полу ногами в
шерстяных носках, она дошла до порога. Боясь впустить в мир ещё
больше брызг, обернулась.
— Ты с ними встречался, ведь
так?
По напрягшейся спине поняла: встреча
была не из лучших. Да и разве может быть иначе?
«Бывают глупые вопросы, Гёда, не
забывай об этом».
— В шкаф можешь не убирать. Поставь
на стол и возвращайся.
Но она убрала — для порядка. Слила
оставшуюся воду в раковину и замерла, глядя на кран. Страшно
представить, что будет, если вместо отдельных брызг вдруг хлынет
струя. Девочка видела, что бывает, когда кран срывает, и поток
хлещет под страшным напором. Весь дом оказывается залитым водой:
гниёт дощатый пол, трескается краска и лохмотьями слезают обои,
будто змеиная кожа. И тогда всё приходится отстраивать заново.
Тряхнув головой, Гёделе перевела
взгляд на окно. Зимний вечер начинался рано, и переулок полностью
погрузился во тьму.
Впереди ждал ещё час практики: после
пережитых головных болей ей необходимо было тщательно рассчитывать
время и ни в коем случае не превышать нормы.
Зато теперь она видела поток, стоило
закрыть глаза и настроиться на нужную «частоту». Рейнарту такой
фокус удавался мгновенно и с открытыми глазами, но Гёделе тешила
себя мыслью, что у неё впереди долгие годы и тысячи попыток, чтобы
преуспеть.
А ещё он говорил, что для каждого —
поток свой. Кто-то видит ежесекундно меняющийся калейдоскоп,
напоминающий радугу, другие представляют частицы в виде пылинок,
что хаотично пляшут в солнечном свете... У Гёделе было иначе. В
самый первый раз, после часов упорного глядения в ничто,
она различила мотыльков — совсем крошечных, с крылышками не больше
кончика иглы. Голубые, синие, цвета чистейшей бирюзы, они порхали
вокруг. Всё, что от неё требовалось, — это заставить их двигаться в
едином направлении и ритме, и тогда они начинали прясть свои
невидимые нити, перекраивая реальность. Каждая форма была
сродни команде, и каждую из них приходилось отрабатывать на
протяжении долгого времени. А затем и всей жизни — до старости.
Чтобы не забыть.
— Ты там уснула?
Моргнув, она отвела взгляд от
заиндевевших стёкол.
— Нет, уже иду! — На губах
промелькнула улыбка.
До тех пор, пока она здесь, страшные
истории остаются лишь сказками. Ведь что может случиться с ней,
пока Рейнарт рядом?
IV