— Однажды они изменят мнение,
вот увидишь.
Дитрих фыркает:
— Ты, как всегда, видишь в людях
хорошее. Даже если они того не стоят.
— Тебе бы тоже не помешало. —
Она улыбается. — Для разнообразия.
...Голос премьер-министра пробился
сквозь толщу случайных воспоминаний. Он становился всё громче,
стремясь занять каждый квадратный дюйм под сводами:
— И, наконец, третье! Равенство всех
граждан на участие в управлении государством! Менэйры и мефрау,
поприветствуйте нового члена Совета Министров — Маргарет
Шлотман!
— Вот так поворот. — Рудо улыбался
во все тридцать два, пока Дитрих рассеянно пропускал половину слов
мимо ушей. Видимо, своё брали усталость и духота, висевшая в
зале.
— ...Благодарная за оказанное
доверие, я буду рада пройти этот путь рядом с каждым из вас. Нас
всех ждут перемены, дорогие коллеги, и очень, очень скоро!..
Дитрих поднялся одним из первых,
покидая Зал Собраний.
IV
Рудо нашёл его в курилке, где Дитрих
приканчивал вторую пачку за сутки.
— Ты, я смотрю, не рад.
— А чему радоваться? Пиру во время
чумы? — Он стряхнул пепел.
— Слишком много на себя берёшь,
дружище. Никто не спорит, работа работой, но ты поберегись. Так
ведь и самому угробиться можно.
Моритс остался стоять у входа,
оперевшись плечом о дверь: сам он не курил. Ни одной сигареты,
сколько Дитрих его помнил.
— Мы проигрываем, Рудо. Все молчат
об этом, но с каждым днём становится хуже. «Принцессами» дело не
ограничилось. — У Дитриха свело челюсти, как будто рот наполнился
кислотой. — Теперь на улицах пропадают дети.
— Ты о чём? — По лицу напарника
скользнула тень, когда тот приблизился.
Дитрих с шумом втянул воздух. В
одном Рудо был прав: он больше не мог тащить эту глыбу в одиночку.
Всему рано или поздно наступает предел.
— Первым пропал парнишка из Мёртвой
гавани. Хенрик де Блай. Я знал его отца когда-то.
Рудо понимающе кивнул.
— Старые знакомства всплыли
неожиданно?
— Как птичье дерьмо в Багровом
заливе, — он выругался сквозь зубы.
Пачка была пуста; она полетела в
корзину для мусора вслед за окурком.
— Второй... — Голос осип, и пришлось
сделать над собой усилие. — Второй исчезла Гёделе де Мас.
— Та девочка...
Дитрих кивнул. Достал из кармана
бумажку, протянул её Моритсу. Записку он нашёл на собственном
столе, когда вернулся в кабинет после собрания.
Гёделе пропала.