- Как красиво! – протянула Кьяра. И Рэн не мог не согласиться с
девочкой.
Вскоре караванщик скомандовал привал, и, поглядывая на водную
гладь, люди начали обустраиваться на ночлег в стороне от тракта,
ближе к морю. Дети порывались броситься к воде, но взрослые мигом
остудили их пыл и строго-настрого запретили ступать куда-либо из
лагеря.
Подошедший Хитрец, усмехаясь, предложил:
- Если хочешь, можешь прогуляться, посмотреть.
Кьяра воззрилась на головореза изумлёнными глазами, но Рэн
покачал головой.
- Нет, не стоит. Я буду здесь.
- Не теряй бдительность, - тихо приказал наставник. – Не
нравится мне это место.
Улыбка покинула его лицо и, что-то пробормотав, Лис направился
прочь.
- Твой отец, кажется, чем-то недоволен, - проговорила Кьяра. Рэн
отмахнулся.
- Ничего такого, о чём стоило бы беспокоиться. Он предпочитает
оставаться настороже везде, где бы ни был.
- Его можно понять, - улыбнулась девочка. – Чем дальше на запад,
тем более неспокойные места. Разбойники часто устраивают тут
засады, убивая мирных людей. Будто мало им войны.
Рэн поразился тому, насколько болезненно прозвучала последняя
фраза из уст девочки. Кажется, Кьяра принимала происходящее очень
близко к сердцу. В мире бесконечной войны это не проходит даром.
Нельзя раздавать свою душу налево и направо, ведь однажды можно
проснуться совсем пустым.
Дети не должны испытывать боль и страдания, живя в
страхе.
Поужинав, Рэн попрощался с Кьярой, отправившейся к отцу, а сам
сел возле старого дерева, с толстым потрескавшимся стволом,
наверняка испытавшем на своём веку множество потрясений. Коснувшись
затылком древесной поверхности, Рэн прикрыл глаза. Прислушался к
себе.
Тревога не уходила. Она нарастала изнутри, словно медленно
подкрадывающийся хищник, выслеживающий добычу и почти уверенный в
том, что рано или поздно схватит её. Хищник матёрый, способный на
многое, и лишённый каких-либо границ. От этого вдвойне более
опасный.
С моря подул лёгкий ветерок, тем не менее, пробравший до костей.
Рэн закутался в плащ, взглянул на собирающихся спать людей. Кто-то
ещё сидел у костра, рассказывая байки, но многие уже отправились
отдыхать – дневной переход утомил всех.
Вскоре даже рассказчики устали вести разговор и у костра
остались лишь четверо часовых. Рэн слегка удивлённо приподнял
бровь: похоже, караванщик решил усилить дозор. Тем лучше для
них.