- Сынок, прямо слова,
достойные президента. Когда я видел тебя в последний раз, ты ныл,
что денег не хватает.
- Да я раньше всегда
ныл. Как я сам себя терпел?
- А можно еще
пельмешек? – Тарелка Антоша была пуста.
Я спохватился и
закинул еще мороженых поминальных пельменей в кипяток.
- Пять минут
потерпи.
- Зачем терпеть,
давайте выпьем. – Предложил отец.
- Я больше не буду. –
Отказалась Ляля. – Не хочу страдать, как в прошлый раз.
- Какая женщина. –
Отец отставил в сторону четвертую стопку и разлил в три. – Прямо,
как наша мать в молодости. Тоже при родителях старалась выглядеть
скромнее.
Я закатил глаза под
лоб. Водка уже развязала язык отцу, а он славился тем, что не лез
за словом в карман, после определенной степени опьянения.
Вскоре, змей, не доев
вторую порцию, сладко задремал.
- У него такая
особенность. Выпивает, засыпает, внезапно просыпается, совсем
трезвый и опять выпивает.
- Да, сын, кому
расскажешь, что со змеей выпивал, отправят на обследование, еще и
права отберут.
- Вот поэтому и не
рассказывай.
- А ну-ка
увидят?
- Бать, мы ненадолго.
Я пришел, чтобы вы знали, что со мной все нормально, теперь надо к
родным Ляли и Антоша наведаться, а потом мы пойдем в город миров –
Транзабар.
- Зачем?
- Сами не знаем, но
чувствуем, что надо.
- Ну, не знаю, что на
это сказать. Надо, так надо. До этого у тебя все было через одно
место, может, тут пойдет, как надо. Правда, сразу скажу, мать не
одобрит.
- Это ничего не
изменит. Кстати, бать, иди, проверь ее.
Отец поднялся и ушел,
через минуту раздался плачущий голос матери.
- Женщинам нужно
больше времени, чтобы принять что-то радикально новое. – Пояснил
я.
- Бедная. – Вздохнула
Ляля. – Моих ждет то же самое.
Дальше наша вечеринка
пошла на спад. Мы с Лялей начали клевать носом. Отец, заметил, что
нам уже тяжело с ним общаться, разобрал диван в зале.
- Стесняюсь спросить,
вы вместе спите? – Спросил он нас с кошкой.
Ляля выпучила глаза,
но сдержалась. В определенном смысле это был комплимент. Отец будто
не замечал, что она не человек, в его понимании.