— Нет в этот раз, атрахта!
Но не время бравировать. Сверху
жужжащий рой бился с корнями, прикрывая тыл наступающих по воздуху
самцов. Воин на земле вытер лицо, рефлекторно смахнул слой
прилипшей земли с лобовой части клафта под шлемом, обнажив
нанесённый на него символ имени — Эн’Таг. Он потратил несколько
мгновений на передышку и сразу в полусогнутом состоянии — чтобы
махнувший локус не снёс голову — начал пробирался от одного
неподвижного тела к другому. Большинство погибших — молодые
девушки, не защищённые бронёй, делавшие упор на ловкость, но она
иногда не спасает. Эн’Таг потратил время, чтобы оттащить выживших
после падения и ранений в безопасное место до прибытия подмоги. Она
не заставила себя ждать. Переводя дыхание, Эн’Таг напряг массивную
спину, замахал крыльям и поднял себя обратно в гущу жужжащего
боя.
Тем временем, в глубинах леса, давно
созрел большой коричневый шар, сотканный из пахнущей дерьмом и
рвотой органики. Его, точно вздувшиеся кровеносные сосуды,
покрывала сетка зелёных корней, кишащих и источающих вязкую слизь.
Как свернувшийся кончик языка тянет хлипкую жилку, так исполинский
корень-жгут Гигант вытягивал смердящий шар из паза в земле, отрывая
Гнойник от питающих сосудов. Всё это происходило в двухстах шагах
от битвы, в кромешной тьме, где не было места свету. Лучи просто не
пробирались через плетённый корневой потолок, защищающий обширное
царство растений. Но именно сейчас, когда гигант делал свою работу,
корни над ним начинали с треском расползаться. Горячие лучи
дневного светила обжигали тощие белые стебли. Гигант сжал своим
могучим концом шар, свернулся в вертикальную спираль, накопил силы,
и катапультным броском послал шар в недолгий полёт. Были бы у
летящего снаряда глаза, он увидел бы, что летел не в одиночестве: в
защитной локусовой корке зияли десятки дыр, и из каждой вылетали
большие шары, несущие смерть и разрушения своим «вредителям».
— Тревога! — вскрикнула
кавианка-разведчица. Жужжа на своих крыльях, девушка отлетела в
сторону, уклоняясь от огромного снаряда, и закричала особым
горловым криком. Драгоценные мгновения позволили вспомогательным
силам сгруппироваться и покинуть ставшее опасным место.
Первый шар, неся за собой потоки
воняющего ветра, рухнул точно у границ своих корневищ. Лопаясь,
снаряды изрыгали потоки ядовитой кислотной жидкости. Она превращала
в шипящее месиво любую живую ткань. Хлопки раздавались один за
другим, и они отчётливо были слышны в громком жужжании отступающего
в небо прикрывающего роя. Уже там, все в напряжении наблюдали, как
изувеченная траншеями и с торчащими сгнившими корнями земля
забрасывается локусовыми снарядами. Это было неприятное зрелище:
шары, разбиваясь, смешивались со своим вонючим содержимым,
превращаясь в ужасное на вид месиво, напоминающее разорванные
органы, слизь и кожу. Жёлтыми и тёмными комками расползалась
токсичная отрава по траншеям и портила без того мёртвую землю.
Локусы не надеялись нанести много урона, склады и безопасная зона
находились дальше, но они атаковали окрестности «двухсот второго»
участка. Отравив землю, корни отрезали путь к наземному
отступлению. Слишком умно для «тупых» растений. Кроме того, повсюду
царил локусовый смрад, от которого можно было защититься только
маской, но с прилетевшей отравой эта вонь стала куда сильнее.