Лес обстрелял позиции кавианок,
гиганты вернулись к своим пилонам, свернувшись у его подножья как
змеи, а потолок над ними сросся. Не утихало лишь место сражения,
подходившее к логическому концу. Гиганты были успокоены, а малыши
срублены. Обнажённый белый стебель забросали снарядами, окропив
усыпляющим содержимым толстяка. Весь рой поспешил убраться, в маске
и так дышалось тяжело, а теперь и смрад после нежданного обстрела
грозил убить удушьем. Всех раненых уносили по воздуху, иного пути
не оставалось.
Эн’Таг покинул участок, пролетев над
пустошью до ближайшего холма. Туда, откуда за исходом сражения
наблюдал Смотритель границы. Широкоплечий, желтокожий кавианец
стоял на большом пне некогда толстого локуса. У его подножья
толпились женщины-воины в тугих зелёных капоа. Уставив руки в бока,
немолодой мужчина медленно поворачивал корпусом, чтобы
осматриваясь, не напрягать шею – болит после недавней травмы.
Командир был запечатан в броню из крепкого отшлифованного дерева.
Панцирь. На наплечниках зияли трещины от полученных ударов, сколы
на нагруднике, отколоты края у поножей. Не повреждено только
лиственное капоа под доспехом. Такую махину могут поднять только
самые большие крылья, растущие из самой крепкой спины, а на неё Анг
не мог жаловаться. На боевые травмы – сколько угодно, но не на
отсутствие силы. Из-под шлема выглядывали глаза опытного воина.
Смотритель Анг пока приблизительно оценивал ущерб, но волновала его
нисколько битва – сражения и смерть в бою тут обыденность — сколько
новое «оружие» у врага. Локусы всегда пытались забросать рой
кавианцев и их позиции чем попало: камни, засохшие корни, даже
простая земля, орошающая место битвы тяжёлым дождём. Но то, что
прилетело сегодня из глубин леса, заставило Анга поволноваться.
После отчёта Эн’Тага — командира
двести второй боевой группы — настало время осмотреться.
Поморщившись от тянущей боли, Анг сделал один шаг и распахнул
громадные крылья. В любом случае оценку локусовой атаки надо делать
в полёте, пешком никак. Вся пустошь была едва ли проходимой
пустыней с тысячами обрубленных корней, стручками высохших пилонов,
и всё это хрустящее месиво накладывалось на бесконечную паутину
траншей, грязных рек, завалов, терриконов. А сама земля чернела от
локусового яда, который ещё долго будет держать эту почву
непригодной для любых растений. Ну и кроме того Анг всегда
предпочитал полёт ходьбе. По простой причине, какая есть почти у
каждого воина – боевые ранения. Конкретно у Смотрящего обожжённые
кислотой Гнойника ноги два года назад не сделали его инвалидом, он
смог восстановиться, но любителем пеших прогулок Ангу уже не
стать.