— Простите, госпожа ведьма! Не хотел
вас сконфузить... Не волнуйтесь, я уже закрыл глаза, если что...
Если позволите, я выйду к вам!
Снова послышались мягкие и тяжелые
шаги, а затем вдруг громкий шорох осыпающихся камней, сдавленное
проклятие пронеслось над сонным озерцом, и...
“Видно закрывать глаза все же не
стоило!” — промелькнуло в голове у Йона.
…И из кустов на вершине скалы
вывалилось и, перекувырнувшись в воздухе, рухнуло в темную глубокую
воду что-то большое гибкое и ярко-красно-золотое. Туча брызг скрыла
место падения, а когда блестящая пелена опала, гладь озера уже
сомкнулась и снова выглядела безмятежной. Несколько секунд было
тихо, и Йон даже успел задуматься, стоит ли нырять в ледяную воду,
чтобы спасать неизвестно кого, как над поверхностью воды появилась,
шумно отфыркиваясь, немного смущенная драконья физиономия.
Катталин уже стояла рядом с мужем,
автоматически пытаясь хоть чуть-чуть отлепить мокрое платье от тела
спереди, но мысли ее были спокойны, страха не чувствовалось, и Йон
расслабился.
Дракон в три гребка пересек водоем и
вылез на камни, отряхнувшись как гигантская собака. Его блестящая
чешуя переходила плавным градиентом из багрово-красного у основания
невысокого темно-бордового гребня, протянувшегося через всю спину,
в ярко-огненный на гладких боках, а брюхо было покрыто тонкими
сияющими золотыми пластинками. Рептилия раскрыла удивительно
небольшие крылья нежно-лазоревого цвета и сделала несколько сильных
взмахов, чтобы просушить складки, подняв при этом вокруг целый
вихрь.
Мокрое платье, только что приведенное
ведьмой в более-менее приличный вид, облепило Катталин еще сильнее
прежнего, но она, сдаваясь, махнула на это рукой.
Дракон сложил крылья на спине и
критически себя оглядел, проверяя, все ли в порядке. Он был
большой, но вовсе не такой огромный, какими по представлению Йона
должны быть драконы — его длинное узкое тело, опирающееся на четыре
мощные когтистые лапы, было в длину метров десяти-двенадцати от
дымящихся ноздрей до кончика гибкого нервного хвоста. На вытянутой
голове с внушительной, полной острых зубов пастью, торчали, как у
удивленного лисенка, небольшие заостренные кожистые уши,
ярко-зеленые глаза с вертикальными зрачками светились разумом и
детским, чуть наивным любопытством.