Паркет заскрипел под удаляющимися шагами, а мы, притихшие,
вернулись за парты.
Ирина Михайловна вернулась лишь к концу урока, бледная и с
покрасневшими глазами. Уж я-то знаю, на что способен наш завуч.
Учительница села за свой стол и долго молчала. И лишь когда
прозвенел звонок, расстроено покачала головой:
— Ну ладно, Иванов, но от тебя, Нечаев, я такого не ожидала.
Вот и еще один человек разочаровался во мне.
На следующем уроке я вновь исподтишка наблюдал за Ларой. Она
поменялась с Веркой местами, и я любовался ей по частям — щека,
локон, плечо — тем, что мог разглядеть из-за широкой Веркиной
спины. Я закрывал глаза и мысленно собирал пазл из Лары — только
так я видел ее всю. Но затем образ Лары за партой неминуемо
превращался в другую Лару — заплаканную и злую, произносящую
«тряпка», и я заливался краской стыда.
Чтобы отогнать гнетущие воспоминания, я даже открыл учебник и
начал читать о быте восточных славян. На душе было муторно. Нет,
запись в дневнике тут ни при чем, просто в последнее время судьба
меня совсем не радовала: сначала Лара спустила в унитаз два года
нашей дружбы, вчера по мне прошелся Смолов, сейчас Ирина
Михайловна.
На переменах Лара демонстративно не замечала меня. Она
успокоилась и, хихикая, о чем-то шепталась с девчонками. Я уже
думал, что она выкинула из головы сегодняшний инцидент, но
оказалась, Лара готовила страшную месть.
На последней перемене она встала так, чтобы я мог слышать ее
разговор по телефону.
— Привет, милый, — проворковала она в трубку. — Ты сможешь
встретить меня после школы? Нет, ничего не случилось, но очень
надо. Потом расскажу.
Не глядя на меня, Лара убрала мобильник в сумку и гордо
прошествовала мимо. Спину при этом она держала неестественно
прямо.
Я дождался, пока она скроется за дверью кабинета химии, и
поплелся следом. Ты сделала мне больно, но я все равно тебя
люблю.
Последний урок я проклевал носом над учебником — химические
формулы отказывались укладываться в моей голове. Я думал о
несправедливости мира. Глобальной, на уровне мироздания. Почему до
сих пор никто не открыл такой закон?
Душераздирающий школьный звонок, оповестив об окончании уроков,
заставил меня вздрогнуть. Недовольный собой, я взвалил рюкзак на
плечо и направился к выходу.
Я обогнул здание школы, прошел небольшой аллеей, густо заросшей
кустами акации, и наткнулся на знакомую «Хонду», припаркованную
возле соседнего дома. Рядом с мотоциклом скучал Ларин приятель. Как
там его? Алик, кажется. В ожидании Лары он коротал время,
уткнувшись в экран своего айфона. И это он сделал зря, потому что
из-за угла показались братья Гавс.