Волшебник медленно протянул руку к
некротканям, но отдернул ее, когда изнутри подалось нечто похожее
на лицо. А потом эти «лица» начали «всплывать» тут и там, натягивая
плоть в бессильных попытках вырваться. Где-то там томились души
Миклоя Зданека и его домочадцев, а также разбойников, убитых
вчера.
Тобиус не умел изгонять, подчинять
или допрашивать нежить, в лучшем случае он мог ее уничтожить, если
она была материальна. Но маг медлил, размышляя о том, что станет с
душами, если просто уничтожить лермазу. Взгляд упал на арбалет.
Черное изящное ложе украшали
посеребренные рельефы в виде переплетения костей и черепов с
изображениями червей, мух и стервятников, а также строчками
восточной вязи. Приклад был искусно вырезан в виде распахнутой
шакальей пасти. В ложе покоился острый штырь, точная копия того,
что Тобиус украл у стражников.
– Почему ты перестал улыбаться? –
спросил маг, наводя артефактное оружие на нежить.
Щелчок, громкий чавкающий звук. В
ушах взорвалась какофония десятков голосов, и перед глазами
промелькнули спутанные переплетенные картины из чужих жизней. Это
продлилось всего лишь миг, но Тобиус рухнул рядом с упокоенным
трупом. Так и пролежал несколько часов, будто парализованный.
Когда желание жить хоть немного
проявило себя, волшебник поднялся, с трудом управляя телом. Во
вскрытых фургонах он обнаружил трупы, наполненные консервирующими
бальзамами. Отряд нежити, рыскавший по Диморису, собирал для
кого-то не только души, но и рабочий материал. Он достал из сумки
три колбы с белым фосфором и закинул их по одной в каждый фургон.
Вернувшись к мертвой оболочке лермазу, серый маг обыскал ее. Вся
добыча составила артефактный арбалет, кожаный ремень с шестью
гнездами, четыре из которых занимали блестящие серебром стержни,
перевязь со стальной шпагой, пистолет, небольшой запас пуль и
пороха. Два оставшихся стержня были возвращены в гнезда на
ремешке.
Достав из сумки синий свиток, Тобиус
пробудил его чары – синяя бумага на глазах удлинилась и, извиваясь
змеей, свернулась вокруг трофеев, после чего они исчезли из
привычной реальности, будучи упакованными в двухмерную реальность
свитка.
Когда фургоны догорели, волшебника
уже и след простыл.
Как и большинство столиц Вестеррайха,
стольный град Димориса Спасбожень стоял на судоходной артерии –
Вейцсле. В прежние века город был деревянным и часто горел, но к
году одна тысяча шестьсот сорок первому столичный детинец, а также
обширные центральные районы уже давно были одеты в белый
камень.