Он задремал в горячей мыльной воде –
сказалась ментальная усталость, – а когда деликатный стук разбудил,
челядин спросил – будет ли милостивый государь завтракать с
хозяином? Искупанный и одетый в дорогое, Тобиус явился в большую
светлицу, где был накрыт стол. Его ждали двое – хозяин дома и
утонченная белокожая девица с длинной черной косой, красотой и
нежностью напомнившая цветок подснежника. Тобиус заметил хозяину
дома, что она с их последней встречи невероятно расцвела, на что
Анка, застенчиво опустив глаза, поблагодарила.
– Она говорит! – искренне удивился
маг.
Оказалось, что после войны Поль
Вуйцик, по его совету, обратился к великому сапиентоманту
Сехельфорсусу Чтецу, и тот смог поправить разум Анки. С тех пор она
вновь могла говорить, но памяти о годах безумия почти не сохранила.
Хотя что-то о тех временах, когда Тобиус спасал их с отцом, девица
помнила.
– Помню батюшку, – тихонько
перечисляла Анка, – помню высокие стены, помню желтые глазки. Но у
вас, дядечка, тогда совсем другой рот был, широкий, с
большими-пребольшими зубками, и вы всегда улыбались. А сейчас не
улыбаетесь.
Тобиус постарался улыбнуться как
можно приветливее, но затем открыл сумку и изъял из нее нечто,
похожее на черный мяч. Тот сонно замурчал, а потом у него появились
большие кошачьи уши и широкий зевающий рот, полный крупных тупых
зубов.
– Мря? – мяукнул Лаухальганда.
Анка взвизгнула от восторга и
бросилась к отцу, подпрыгивая как маленькая девочка.
– Батюшка! Батюшка, это он! Это его я
во сне вижу! Можно с ним поиграть? Можно?
Лаухальганда с удовольствием
перекатился в ручки Анки и стал блаженно мурчать, будучи прижатым к
груди. За стол она не вернулась, а так и ходила по светлице
взад-вперед, милуясь с вновь обретенным другом.
По словам Поля Вуйцика, девушка
отставала от сверстников в развитии и все еще считала себя
ребенком, что, однако, ничуть не огорчало отца, некогда
отчаявшегося услышать от родной дочери хотя бы одно осмысленное
слово.
После завтрака хозяин палат и его
гость проследовали на балконную галерею, с которой открывалась
прекрасная картина дышавшего весенним цветом сада. Они
расположились в удобных креслах, слуга принес чаю со сладостями и
табак. Прежде чем отпустить, Поль Вуйцик шепнул ему что-то на ухо.
Купец и волшебник раскурили трубки и повели степенную беседу.