– Машина – не лошадь, – говорила она, – не понимает, что ей кричат. Лошади скажешь «Тпру», за вожжи потянешь, она и встанет, а машину так просто не остановишь. Задавит и оглянуться не успеете. Увидите машину, сразу в сторону с дороги бегите, – учила она девочек.
Но сегодня никаких машин ни у сельсовета, ни на дороге видно не было, так что деревню миновали благополучно. А как вышли в поле, увидали и ферму вдали, и стадо коров, которые разбрелись по лугам, пощипывая сочную траву. И так красиво, так тихо и хорошо было кругом, только тенькала какая-то птичка да жужжали шмели над клеверными головками.
И вдруг в этой тишине, где-то высоко над головами, раздался сначала негромкий, а потом все более ощутимый стрекот.
– Бабушка, кто это стрекочет? – спросила Зоюшка.
Бабушка приставила ладошку ко лбу от солнца и посмотрела в небо. Там, в вышине, на фоне голубого с белым, двигалась какая-то точка, похожая на большую птицу. Только крыльями она не махала и двигалась ровно-ровно.
– Это самолетик, – сказала бабушка.
– А что это за самолетик? – спросила Тая.
– Это такая большая машина с крыльями, – объяснила бабушка.
– Почему большая? Вон же какая маленькая, – спросила Таиска.
– Это только кажется, что маленькая. Он высоко летит, плохо видно.
Самолет прострекотал и скрылся где-то за лесом, а девчонки стали бегать вокруг бабушки, растопырив руки, и кричать:
– Самолетик! Самолетик!
На ферме их встретила мама и сразу повела в загончик к телятам.
– Смотрите, какие они все разные, хорошенькие и совсем не похожи на волков, – смеялась мама.
И правда, телята были очень милые – и немножко шершавые и в то же время бархатные под рукой, когда их гладишь. Рожек у них еще не было, но некоторые уже толкались слегка, выпятив вперед крутые маленькие лбы. Мягкими влажными губами они все норовили ухватить девчонок за подолы.
– Вот-вот, подолы берегите, – остерегала мама. – Они привыкли молоко сосать, потому хватают все, что обсосать можно. Ну-ка, Белолобик, отстань от Зоюшки, – мама слегка стукнула теленка хворостиной.
– Его зовут Белолобик? – спросила Таиска.
– Да, у них у всех есть имена. Видишь, у него пятнышко на лбу, потому и назвали его Белолобиком. А вон та телочка – Чернушка, потому что темненькая совсем. А это Пеструха. Знаешь почему?
– Потому что вся в пятнышках, – сообразила Таиска.