В ходе разговора Иосиф Виссарионович в своей манере встал и начал прохаживаться, говоря о ситуации в третьем лице: «Хотите присвоить товарищу Сталину генералиссимуса. Зачем это нужно товарищу Сталину? Товарищу Сталину это не нужно. Товарищ Сталин и без этого имеет авторитет. Это вам нужны звания для авторитета. Товарищу Сталину не нужны никакие звания для авторитета. Подумаешь, нашли звание для товарища Сталина – генералиссимус. Чан Кайши – генералиссимус, Франко – генералиссимус. Нечего сказать, хорошая компания для товарища Сталина. Вы маршалы и я маршал, вы что, меня хотите выставить из маршалов? В какие-то генералиссимусы? Что это за звание? Переведите мне…
Пришлось тащить разные исторические книги и статуты и объяснять, что это в четвертый раз в истории русской армии после Меншикова, еще кого-то и Суворова. В конце концов он согласился»[18].
После того как решение о «повышении» вождя было принято, окружение Сталина начало заниматься изготовлением его нового мундира. Как это происходило, поведал в мемуарах заместитель начальника Генерального штаба генерал Сергей Матвеевич Штеменко. Прибыв на доклад в Кремль, он встретил в приемной Сталина главного интенданта Красной Армии генерал-полковника П. И. Драчева.
«Он был одет в пышную военную форму неизвестного нам покроя. Мундир был сшит по модели времен Кутузова, с высоким стоячим воротником. Брюки же выглядели по-современному, но блистали позолоченными лампасами. Когда, удивленные столь опереточным нарядом, мы остановились и посмотрели на странный костюм, Драчев тихо сказал нам: «Новая форма для генералиссимуса…»[19].
В кабинете у Сталина находились члены Политбюро. Закончив доклад, начальник тыла ВС генерал армии А. В. Хрулев попросил у вождя разрешения показать присутствующим новую военную форму.
– Давайте, вот и Генштаб посмотрит, – сказал Сталин.
Тут в приемную в «новой форме для генералиссимуса» вошел П. И. Драчев.
– Кого это вы собираетесь так одевать? – спросил Хрулева Сталин, заметно помрачнев.
– Это предлагаемая форма для генералиссимуса, – ответил А. В. Хрулев.
– Для кого? – переспросил Сталин.
– Для вас, товарищ Сталин…
«Верховный главнокомандующий велел Драчеву удалиться, а сам, не стесняясь присутствующих, разразился длинной и гневной тирадой. Он протестовал против особого возвышения его личности, говорил, что это неумно, что никак не ожидал того от начальника Тыла»