Войдя, девушка ахнула – казалось, цветы были повсюду. У стен стояли тропические карликовые деревья, уютно укоренившиеся в кадках. Флоксы, розы, гибискусы, фиалки, даже крошечная бонсей нашла здесь свое место. Энни изумилась еще больше, понимая, что даже не знает названий половины растений. Но вершиной восторга девушки оказался, стоящий посередине, вместо стола, огромный черный рояль.
Мебели в комнате было немного: мягкий уютный темно-бордовый диван, пара кресел и искусный, сделанный полностью из стекла, шкафчик, в котором теснились затейливые статуэтки. Все они представляли собой музыкальные инструменты.
Тихо склонившись к стеклу, Энни разглядела глиняный рояль, позолоченную флейту, лежащую на крошечной деревянной партитуре, удивительно сделанную из проволоки валторну… на самой высокой полке стояла, по всей видимости, вершина коллекции и гордость хозяина. Хрустальная скрипка с серебряными струнами. При одном взгляде на нее, девушка восхищенно вздохнула.
– Нравится? – проговорил М-р Эрне, тоже склонившись к низенькому шкафчику.
– Очень, – прошептала Энн, – Это тоже статуэтка?
– Нет, – самодовольно заметил старик, – это награда на итальянском музыкальном конкурсе «Кремона».
– Красиво, – опять восхитилась девушка и нехотя отодвинулась. Глянув на часы, висевшие на стене, Энни опять ахнула, теперь уже от удивления. Полчаса прошло с того времени, как она пыталась позвонить в эту незнакомую квартиру.
– Чуть не забыла, зачем пришла, – пролепетала Энни. – Так кому мне нужно это отдать? – она кивнула на ноты.
– Да внуку моему непутевому, – вдруг горестно вздохнул М-р Кавальи и громко позвал:
– Андреа!