Поднявшись на четвертый этаж, Энни остановилась. Собравшись вернуть ноты, девушка совсем не подумала о том, как неприлично вламываться с утра к незнакомым людям, пусть даже и к соседям.
«Я просто верну их и всё! Это мой долг! Я же не напрашиваюсь, я просто… просто…» – Энн сделала неуверенный шаг к дверям и бодро потянула руку к звонку. Ещё не нажав кнопку, девушка вдруг отпрыгнула назад. Дверь внезапно сама открылась, и показался невысокий старик. Он явно куда-то собирался, но увидев Энн, передумал и широко улыбнулся:
– Доброе утро, юная леди! Какая сегодня хорошая погода для прогулки! Светит солнышко, птички поют, небо такое голубое… – забормотал седовласый старичок, добродушно глядя на девушку. Энн недоуменно моргнула и, невежливо оборвав соседа на «голубом небе», протянула листки:
– Возьмите, пожалуйста, вы уронили.
Мельком взглянув на бумагу, старик покачал головой:
– Эх, сынок. – Подняв глаза на Энни, он опять улыбнулся и отодвинулся вглубь квартиры:
– Проходите барышня, ноты отдайте их владельцу.
Энн широко раскрыла глаза и сделала маленький шаг:
– А разве они не ваши Мистер… – запнулась она.
– Кавальи… Эрне Кавальи, – он склонил голову.– Пойдемте и прикройте дверь за собой, пожалуйста, – попросил старик и пошел вперед.
Энн тихо вошла и закрыла дверь. Щелкнул замок. Вздрогнув от щелчка, девушка посмотрела в темноту прихожей. Ещё не отвыкшими от света глазами, Энни попыталась разглядеть куда идти. Прижимая к себе листки, казавшиеся её уже единственным оберегом, она сделала два робких шага. Вдруг зажглась лампа, осветившая темный коридор и приветливого хозяина квартиры.