Низовцев сплюнул на пол и завалился на нары, укутавшись в теплое
шерстяное одеяло. Холод в помещении был не критическим, но едва
видимый парок вылетал изо рта при дыхании. Он быстро согрелся под
плотным одеялом и уснул без всяких сновидений, слишком уставший за
эти несколько дней, перевернувших все его мировоззрение. И какая
теперь разница, сколько аборигенов он отправил на тот свет?
Призраки его не мучили.
Вождь Авьяд соизволил посмотреть на чужака из иномирья с самого
раннего утра. Сергея подняли грубым тычком древка копья. Открыв
глаза, он увидел перед собой стражника, сделавшего свирепое лицо,
отчего его черные усы зашевелились как у таракана. Заметив, что
пленник проснулся, стражник что-то сказал, помогая себе
жестикуляцией и кивками головы в сторону выхода.
- Не шуми, уважаемый, - кряхтя, Сергей скинул ноги с нар и сунул
их в камусы. За ночь он прекрасно выспался и отдохнул, но вот
непонятное кряканье аборигена портило настроение. – Сейчас оденусь,
и мы спокойно пойдем к твоему вождю. Ну, что ты машешь своей
палкой?
Стражник ничего не понял из сказанного, но почему-то тон
Низовцева ему не понравился. Он рыкнул и махнул копьем. Намек был
понятен. Рот закрыть и быстро на выход!
Накинув куртку и шапку, Сергей вышел наружу, прикрыв глаза. Утро
было солнечным, яркие блики играли на сосульках, свешивавшихся с
крыши самого высотного здания города, дробились в кусочках льда,
валявшихся на земле. Со всех сторон доносился гомон воинского люда,
перестук кузнечных молотов, а низкое ворчание ящеров вносило в этот
шум особую гармонию. Возле дома кучкой стояли трое охранников,
которые перехватили Сергея, тщательно обыскали его, словно за ночь
он мог из соломенной подстилки сделать смертоносный клинок, и
только после этого дали разрешение зайти вовнутрь.
Первый этаж представлял собой одно большое помещение с небольшой
перегородкой в дальнем углу. Здесь стоял длинный тщательно
выскобленный стол с лавками, который служил местом трапезы особо
приближенных к вождю людей из дружины, а чуть подальше, на
невысоком помосте было водружено кресло с претензией на трон.
Здесь, видимо, восседал сам Авьяд, созерцая своих воинов. За
креслом горел огонь в камине, давая хоть какой-то уют в
неприветливом, как показалось Сергею, месте.
Авьяд уже восседал на своем троне, откинувшись назад. Сергей
разглядел его хорошо. Вполне достойный муж для такого звания.
Широкие плечи, густая волна волос с проседью; лицо словно вырублено
из камня, такое же холодное и неподвижное. Взгляд неподвижен,
буравит Низовцева подобно тому, как патологоанатом смотрит на
предмет своего исследования, лежащий на холодном столе. Мощные
запястья, охваченные золотыми обручами, такой же обруч, только чуть
поуже стягивает лоб вождя. Одет Авьяд был просто: просторная
светло-серая шерстяная рубаха без опояски, выпущенная поверх
широких штанов, мягкие сапоги. Без лишних излишеств, которые тут
совершенно не нужны.