Душа вмещает океан любви.
Он омывает все края земли.
Простор вселенский. Хоть куда плыви.
Здесь ветры жизни колыбель нашли.
Спокойствие в подводной глубине.
Там чувства сокровенные на дне.
Надежды там лежат, как корабли.
Их травы забытья до верха оплели.
В глубины вод не проникает свет.
Кто знает, что там есть, и чего нет?
Над гладью занимается рассвет.
И чайки всем передают привет.
Душа поёт, и песня в вышине
Несётся чайкой к милой стороне.
Лазурь и синева над гладью вод.
Вдали темнеет жизни небосвод.
И вот уже не рябь, бегут валы.
Покатые ещё, но тяжелы.
Рванул порыв, и океан ревёт.
Какая мощь этой в любви живёт!
Избави Бог нас от такой любви,
Сметающей скорлупки-корабли,
Вздымающей волну, как при цунами,
И рвущей всё, что было между нами.
Кто сможет усмирить кипенье вод,
Тому стихия счастье принесёт.
Тот понесётся на волнах любви.
Даль бесконечна, радуйся, живи.
(ритмический сказ)
Был я молод тогда и весел…
Каждый день по крутому спуску
вниз сбегал и бросался в волны.
И резвяся, я видел: из дома,
что стоял чуть поодаль от плёса,
выходил старик и садился,
подперев подбородок руками.
Голова у него седая.
И смотрел он подолгу сурово
устремлёнными вдаль глазами…
Раз случилось, чтобы погреться,
на песок лёг рядом со старцем.
И, следя за полётом чаек,
я спросил, отчего он печален.
И ответил старик, помедля:
«Грусть в душе остаётся, сынок.
Юным был – не тужил, поверь мне.
Ну, а старость пришла – одинок…
Одинок, и на сердце усталость.
Кровь едва уж по жилам бежит.
И лишь солнце приносит мне радость.
Но не долго осталось так жить.
Скоро кончится путь мой грешный…
А ты, вижу я, парень нездешний.
Хочешь байку про жизнь, про мою.
Стар, как пень, а своё пою…
На морях побывал я повсюду,
на торговых ходил судах.
Навидался и чуду и юду,
намотался в седых штормах.
Но нигде не нашел я покоя
и для сердца последний приют.
Я душою, как прежде, в море,
ну а дни доживаю вот тут».
После речи такой пространной
помолчал старик и добавил:
«Ни жены у меня нет, ни сына.
Не полюбишь ведь в море дельфина.
На земле жил в тавернах, в портах.
Там мечты разбиваются в прах.
В переделках больших был и малых.
И среди матросов бывалых
называли меня «морской волк».
Довелось мне познать в людях толк.
А сейчас вот со зрением что-то.
Дни летят, а не вижу полёта.
Или жизнь стала мутной такой?