Так могло бы длиться целую вечность. Во всяком случае я был к этому внутренне готов. Я наслаждался моментом. Я был счастлив.
Но неожиданно олень напрягся. Его уши приподнялись, встали торчком. В его глазах появился лёгкий испуг. Но боялся олень вовсе не меня. Он не пятился и не вырывался из моих рук.
– Что такое?
И попытался понять, огляделся и увидел ниспадающую тень.
«Опасность!»
Я напрягся подобно своему новому другу.
«Враг!»
Однако в отличие от оленя, мое напряжение не было готовностью к панике. Это была готовность к бою.
«Сейчас или никогда!»
Я резко вскочил с колен и, выхватив ружьё, наставил его на цель.
– Кто ты?! – крикнул я.
Я ждал увидеть злобный взгляд беспощадного врага. Но вместо этого увидел ещё одно испуганное существо.
– Не стреляйте…
Совсем мальчик. Лет девятнадцать. Он стоял на скальном выступе с поднятыми вверх руками.
– Не стреляйте…
Он не собирался никого пугать. Он сам перепугался. Точнее он был прям-таки перекошенным от ужаса.
Я медленно опустил ружьё.
– Сбежал?
Он понял, что я всё понял. Да и как тут не понять, если человек одет в тюремную робу ссыльного.
– Семён, кажется?
Я помнил его. И думал, что если назову его по имени, то смогу успокоить.
– Нет, нет, нет…
– Спокойно.
Я вернул ружьё на плечо. Но и это не помогло.
– Я не вернусь.
«Упертый».
Но мне казалось, что я смогу справиться с этой чертой его характера и всё исправить.
– Спокойно.
Я упреждающе протянул к нему две руки и предложил:
– Спускайся. Мы поговорим.
– Нет!..
Он мог бы прислушаться. И тогда всё могло бы случиться иначе. Но вместо этого он взвинтил свои нервы, начал дергаться, прыгать, кричать:
– Нет! Нет! Нет!
И как результат он тут же оступился. Нога соскользнула по влажному камню.
– Осторожно! – крикнул я.
Но что толку?
Мальчик не удержался, сорвался, описал в воздухе круг и упал на острые камни.
– Нет…
Я медленно опустил руки.
«Зачем?»
Толку от вопросов не было и раньше.
«А что если голый мужик в сапогах не может вызывает к себе доверия?»
Вода постепенно окрасилась красным.
«Зачем?»
Глупый и бессмысленный вопрос. Нечего было о нем думать. Можно было лишь с горечью в сердце наблюдать как бурный поток горной речки стаскивает мертвое тело вниз по течению.
В какой-то момент я устал от этого зрелища.
«Хватит!»
Я посмотрел на своего друга оленя. Он был также печален, как и я.