– Не шебаршись, Пес, – сказал он. – Дай умереть спокойно. Скоро уже. Потерпишь. Ваши в погоню ушли. Недалеко им, вернутся… Нам бы за вами гнаться не пришлось… Никого бы не упустили… Как же оно вышло так, а, Пес? Столько лет пикнуть не смели, и вдруг в одночасье…
Он повернул голову, вглядываясь во что-то, невидимое мне. И вдруг расхохотался.
– Что, Пес, испугался? – спросил он меня, отсмеявшись. – С чего почти мертвяку веселиться? А я понял, сейчас только понял… Нет, тебе не скажу, не дано тебе пока, ты жить будешь… Чтобы это понять, ей в глаза посмотреть надо… Она не врет, потому что знает… Смерть…
Он замолчал и уронил голову. Теперь мой враг был действительно мертв. Мы закопали его вместе с другими убитыми Ревнителями и воздвигли над могилой деревянный крест. Все же они были людьми… Как и мы… Их призраки не тревожат нас, битва была честной. Но одна мысль не дает мне покоя – я хочу знать, что же понял мой враг! Соратники говорили, что с тех пор я сражался так, будто искал смерти. Но она ускользала от меня. Война кончилась, мы возвратились домой. Но как можно жить спокойно, не разгадав тайны? Я младший в роду и волен сам распоряжаться своей судьбой. Я пустился в путь, надеясь взглянуть в глаза смерти…
Зло! Зло! Все они порождения зла! И рыцарь, сам себя называющий нечистым животным – собакой, и неземной красоты женщина, чей черный конь не оставляет следов на дороге, и холодноглазый седовласый смолен. Бежать от них, бежать скорее! Но куда? Мрачные деревья подступают к самой дороге. Зачем столько деревьев? Человеку хватит старой чинары, посаженной предками возле дома, в ее тени приятно вкушать плов, пить шербет и вести многомудрые беседы… Кому нужно дерево с корой белой, покрытой черными пятнами, словно кожа больного чумой, и гладкой, как змеиная кожа? Будто толпа закутанных в саваны призраков тянутся они сквозь вечерний сумрак. Бежать средь них? Схватят, высосут жизнь…
…Они остановились, они разводят костер. Зачем ночевать в проклятом лесу, когда можно остановиться на уютном постоялом дворе, где есть крепкие стены, надежные двери, где добрый хозяин и верные слуги заботятся о безопасности постояльцев? Но – о! – этим не нужны свидетели, те, кто может заступиться за несчастную жертву! Разве не рассказывали в чайхане почтенного Ахмеда о кровавых обрядах, свершаемых северными варварами? А они даже не люди, нет! Но славный кинжал, на харалужном лезвии которого искусный мастер вывел слова Пророка, с украшенной серебром рукоятью, явит истинное обличье нелюдей!