– Это УЖАСНО больно, если что. – процедил я.
– Ты же поклялся следовать приказам. Так что вытри сопли и соберись. – сухо ответил старик, делая суровое лицо.
– Ага. Что дальше? – хмыкнул я, возвращаясь к рунному кругу.
– Лови! – Наставник бросил мне деревянный меч, второй такой же остался у него. – Перед завтраком тренировка. Ты нападаешь, я защищаюсь. Нанесешь удар – поешь.
– Это будет слишком просто, не находишь? – спросил я.
Просто это не было от слова совсем. Я размахивал тренировочным мечом, как чертова ветряная мельница, но за сорок минут не смог нанести ни одного удара. Каждый удар, выпад и неловкий укол был отражен твердой и быстрой рукой. Если сравнивать наши со стариком движения, то это можно сравнить с избиением младенца. Мне недоставало ни скорости, ни мастерства. Это злило, от чего я делал еще больше ошибок. Руки дрожали, я, скрипя зубами, шипел и бросался в атаку. Злость придавала сил, выносливость, но никак не приближала к победе.
– Довольно! – крикнул наставник, подняв левую руку вверх. – Это было просто отвратительно, ты совершенно не слушаешь свои чувства и собственный мозг! Читай движения противника и действуй исходя из них!
– Слишком много слов! – огрызнулся я. – Я меч в жизни не держал, что ты хотел?
– Ладно, для первого раза не так уж плохо, в следующий раз за каждый твой косяк будешь наказан. А теперь марш готовить завтрак! – Константин показал пальцем в сторону коридора.
Я отдал старику меч и побрел в указанном направлении, вытирая со лба пот. Не смотря на то, что в Храме царил собачий холод, я хорошо разогрелся, голод ненадолго отступил, но когда в нос ударил запах еды, в животе запел хор молодых китят. Кухню Константин устроил напротив своей комнаты. Туда был перемещен весь провиант, умелыми руками Наставника была сооружено подобие кострового места из десяти кирпичей, выложенных квадратиком так, чтобы жар шел вверх.
– Вот топор, вот дрова. Действуй. – приказал старик и уселся в раскладном кресле с сигаретой в зубах.
– Нашел служанку. – пробурчал я.
– Я все слышал. – усмехнулся дед, чиркая спичкой.
Итак, вот топор, вот дрова, а вон там, в углу, сидит Константин, ухмыляясь и пуская дымные кольца. Я взял топор, чурку и хорошенько по ней ударил. Топор застрял, я посмотрел на старика и, краснея, принялся доставать несчастное орудие труда из бессердечного бревна. Попытка номер два. Чурка стоит на треснувшей плитке и смотрит своими деревянными глазами, я, хорошенько размахнувшись, обрушиваю всю свою физическую и духовную мощь с тем же результатом, что и в прошлый раз.