Неспокойно было на душе у Бережного и около десяти часов утра он отправился по месту жительства объекта за номером 2107-1954. Войдя во двор, он осмотрелся. Вроде ничего необычного во дворе не происходило, но в центре двора его внимание привлёк фонтан. Он был весь заполнен водой, которая уже успела замёрзнуть до появления ледовой корки. Но самое интересное, что эта ледовая корка оказалась непостижимым образом разворочена, как будто в центре фонтана произошёл взрыв. Он оглянулся, ища глазами свиделеля происшествия на фонтане. Здесь на него и налетела Екатерина Сидорчук.
– Ищите кого-то? – Произнесла она запыхавшись.
– Оперуполномоченный капитан Бережной, Антон Харитонович, – отрекомендовался Бережной, – ищу свидетелей, кто бы мог рассказать, что здесь произошло?
– Я, … я … я – и свидетель, и участник … всё видела… Хоть он и говорил, что спасает мальчишку, … топил он его. А меня увидел и стал из себя спасителя строить… – затараторила Сидорчук, размахивая сумкой, в которой что-то позвякивало.
– Так, спокойно, гражданка. Давайте всё по порядку.
И Екатерина, как могла, сбиваясь и перескакивая с одного на другое, рассказала о событиях этого загадочного утра, при этом демонстрируя осколки поллитровки в своей сумке. Антон понял всё с полуслова, но всё равно всё тчательно записал в свой блокнот. Посоветовал Сидорчук не беспокоиться и обещал во всём разобраться. При этом они вместе проследовали в магазин, где Бережной, показывая своё милицейское удостоверение, приказал продавщице отпустить масло в магазинную тару и деньги за тару не взимать. Успокоенная Сидорчук отправилась домой, обещая милиционеру всё сохранить в тайне.
>*) – Красраб – бытовое название проспекта «имени газеты Красноярский Рабочий».
Примерно через час Бережной побывал в квартире Молнаров, но уже без официального визита, а в тонком теле. Баба Лена – бабушка маленького Семёна – была в предынфарктном состоянии, но внук был переодет и, как ни в чём не бывало, беззаботно носился по квартире. На улицу его больше не пустили – верхнее пальто было мокрым, как и ботинки с варежками.
Это немного успокоило Бережного.
Из того описания, которое он получил от Сидорчук, он понимал, что это уже был третий случай, когда на сцене возник неизвестный и это, видимо, было неспроста. Об этом надо было поразмыслить. Но сначала требовалось побывать на четвёртом участке.