Дад Зогга применил испытанный метод: он притворился терпящим бедствие. Бросив свой корабль, он перебрался в старенький, битый-перебитый катер и отправился наперерез туристам. Те, казалось, даже обрадовались, когда узнали, что кто-то терпит бедствие. Они собственноручно пристыковали катер к своему кораблю и полным составом вышли встречать Даду.
Дада выбрался из шлюза и мрачно оглядел всю компанию. Здесь было три пары. Три щуплых, несостоявшихся самца, которые пытались изобразить на своих лицах мужественность и брутальность. И три тщедушные самочки. Дада хорошо знал, что уже через несколько секунд поддельная мужественность самцов исчезнет, уступив место настоящему содержимому их жалких душ. И тогда их лица будут выражать готовность продать всех вокруг за свою убогую жизнь… Этот момент Дада особенно любил. Любил смотреть, как искусственное и напускное сменяется настоящим, любил смотреть, как меняется выражение лиц. Он с интересом ждал: каким будет настоящее на этот раз?.. А когда настанет момент истины, когда все станут такими, какие они есть на самом деле, когда они будут готовы, тогда Дада отправит их к Господу, чтобы тот учинил над ними свой праведный суд… Дада не думал о том, что эти люди по первому его зову пришли ему на помощь.
Он ещё раз окинул взглядом всю компанию. Ни у кого из них даже не было оружия. Сама наивность!
– Чем мы можем вам помочь? – неуверенно спросил самый крупный и самый бородатый самец, вглядываясь в страшное лицо Дады.
– Мне – уже ничем, – ответил Дада. – А вот себе ещё можете. На колени!
Голос его шёл откуда-то из глубины огромного тела, был утробным, булькающим и невнятным. Но все поняли то, что он сказал.
– Что?.. Что случилось, что вы говорите? – задрожавшим голосом проблеял всё тот же бородач.
Остальные округлившимися глазами смотрели на Даду.
– На колени! – проревел Дада. – Вас ждёт встреча с Господом. Будьте её достойны! Смиритесь и покайтесь. На колени!
Стоявшие перед ним люди отшатнулись, а потом, не отводя от него глаз, как под гипнозом опустились на колени. Теперь на их лицах был страх, хотя они ещё толком не понимали, что происходит.
Если бы они все вшестером сейчас набросились на Даду, то, может быть, им и удалось бы его одолеть. Но страх отнял у них волю и силы. Каждый из них теперь думал только о себе, был только за себя и боялся только за себя. И забыл, что товарищам нужна поддержка и помощь, и не чувствовал поддержки с их стороны. Теперь все они были похожи на стадо блеющих овец.