Больше всего его злило это слово – кораллы он не знал, что оно значит, и в его представлении это было что-то весьма неприличное, что нельзя повторять вслух. Ничего, думал он, скоро я отомщу и за карлу, и за кораллы
В это время Клара снова начала дремать.
Вдруг, что-то со стороны подслеповатого глаза свистнуло и в крыло впился острый камень, Клара каркнула, взмахнула крылом, но острая боль пронзила все тело, она забилась, пытаясь восстановить равновесие и рухнула к ногам противного мальчишки, державшего в руках рогатку. Ее схватили за лапки, мир перевернулся вверх крыльями и тут же размозжили голову о забор.
– Ну кто теперь карла? – крикнул мальчишка уже мертвой птице.
Сзади раздалось: – А я расскажу!
Света стояла и с любопытством наблюдала за реакцией брата.
– Мама, – закричала она. – А Мишка резинку из твоей коробочки в швейной машинке утащил!
– Паразит – закричала мать, вешавшая белье, – кто тебе разрешил? положи, где взял, поймаю – высеку!
В кабинете председателя колхоза «Путь Ильича» Егора Ермаковича Милюкова с утра толпилась молодежь с бумажками в руках. Половина колхозных выпускников написала заявление, чтобы им выдали разрешения на выезд из деревни с целью поступления в вузы. Председатель тихо гнул матюги, объясняя неразумным недорослям, что если все из колхоза в город уедут кто в колхозе работать будет???
– Я вам тысячный раз повторяю – мне некем вас заменить! нет у меня доярок лишних поймите вы, и трактористов лишних нет!
– А я вам тысячный раз говорю – вы не имеете права! – Вторила ему белокурая девица.
Девица была ох как хороша: высокая, статная, груди, как два арбуза, ноги длиннющие, сама не полная ааа, ну вот самый сок. У Егора Ермаковича при ее приближении невольно дергался кадык. И в кого такая, явно не в мать, мать-то Егор знал хорошо.
Вытолкав всех из кабинета, председатель вздохнул, и залез в несгораемый шкаф там на круглом блюдце белело вареное куриное яичко и стоял заветный графинчик с водкой.
Сзади раздался шорох, председатель недовольно обернулся: у стола стояли заводила Светка Звягинцева и дочка колхозного бухгалтера однорукого Петра, Машка Ильина.
– Ну что еще? – жалобно спросил он.
– Егор Ермакович – вы коммунист?
– Чего? – замялся председатель, – в смысле?
– Ладно, поставлю вопрос по-другому. Почему вы не выполняете распоряжение товарища Леонида Ильича Брежнева – и не пускаете комсомольцев нашего колхоза учиться?