– Поросёнок. Водоплавающий поросёнок. Интересно, что он ест? Рыбу?
Я постучал по больному лбу:
– Хвост-то не поросячий.
– Зато нос поросячий.
– Шерсть как кошачья.
– Перепонки и когти.
– Хорошо хоть не копыта.
– Гляньте, рогов нет?
Оказалось, что есть. Два маленьких костяных пупырышка там, где обычно бывают рога. Мы встали в тупик. Рики сообразил:
– Я знаю. Это выхухоль.
Мы с Мальком так и покатились.
– Выхухоль – это вроде выдры.
– Тогда это неизвестно кто. Миче, давай его заведём.
– Заведём? Зачем? Зверёк ведь не игрушечный, – пошутил я, сделав вид, что не понял предложения братца и, охнув от боли, снова вспыхнувшей в голове, продолжил нести околесицу: – Да и ключика нет.
– Есть, – сказал Малёк. – Вот он, ключик. Вот, на шее болтается.
Точно. На скрытой в шерсти цепочке, у зверька на шее висел маленький, потускневший от сырости и времени ключ.
– Интересно, от чего он? – озадачились мы с Мальком.
– От зверька, – расширил глаза Рики. И захныкал: – Я думал, он живой, и хотел его завести, а он заводной и заводится сам!
– Ах, вот что ты подумал! – усмехнулся Малёк.
Мы немного пообсуждали, что может открывать этот ключ, но решили, что никогда нам этого не узнать. Цепочка так плотно охватывала шею животного, что глубоко врезалась в кожу и мышцы. Из этого мы сделали вывод, что ключик на него повесили, когда зверёк был маленьким. А теперь он, стало быть, взрослый. Прямо сейчас снять цепочку мы не могли – нужны были инструменты. А я, как друг доктора Шу, высказал предположение, что, убрав этот ошейник, к которому привык организм зверька, мы нанесём ему вред. Надо, чтобы этим занялся специалист.
Рассуждая и обсуждая, мы двигались к берегу. Зверушка распласталась у меня на груди, вцепившись когтями в рубашку. Она млела от ласки и внимания и совсем перестала бояться. Тыкалась носом мне в шею и тихонько урчала.
На берегу мы присели отдохнуть и доесть то, что у нас осталось. Зверёк сидел у меня на коленях и лопал всё, что ему давали. Кусочки он брал передними лапками.
– Мы его завели? – спросил меня Рики. – Бедный, он когда-то знал людей, рос с ними, а потом потерялся. Может, он даже дрессированный. Такой милый! Наверное, ему было страшно, голодно и одиноко. Миче, ты напомнил ему его хозяина. Мы его завели? Да? Нет?
– Да.
– Миче, ты лучше всех!
Рики бросился мне на шею, а зверёк испугался и с визгом забился в кусты. Для перепончатого водоплавающего он очень резво скакал по суше.