– Милая моя подруженька, да на этом мир испокон веков держится. Почему раньше столько войн было? Не знаешь? Вот слушай. Раньше, ну совсем давно, женщина жила как животное, даже если на неё всякие украшения вешали: золото, драгоценности и так далее, всё равно она была полуживотным. Потом, конечно, всё менялось, люди становились цивилизованней, женщина по своей свободе приблизилась к мужчине, но всё равно это была не настоящая свобода, потому что женщина жила в вечном страхе, комплексах и тому подобное. А теперь скажи – могло ли такое полузапуганное существо дать мужчине настоящие утехи? Нет, конечно. Так, удовлетворение естества. А у мужчин из-за этого развивались комплексы, периодически портилась кровь, и закипали мозги. Вот тогда они начинали друг друга резать, стрелять, сжигать. Я об этом целый трактат в университете написала.
– Ну и как, обнародовали? – спросила Клэр, зажимая рот рукой.
– Не-а. Гражданин уважаемый профессор сказал, что у меня самой мозги закипают, – Виола, запрокинув голову, захохотала, – от вида мужчин. – Она прыгнула на диван и села рядом с Клэр, скрестив ноги. Отсмеявшись, лукаво прищурила левый глаз. – Но пока что, мозги у них в основном закипают. От моего вида.
– У обоих? – кольнула Клэр и плутовски подмигнула.
Виола не приняла шутки.
– Ф-фу, какая ты злая! – лицо её приняло сердито-обиженное выражение, и она отвернулась.
С некоторых пор упоминание имени Мартынова рядом со своим начало злить Виолу. Давно, месяца два назад, она заметила на себе зовущий взгляд Леклерка. Природа наделила Пьера благородной мужественностью, дополнявшейся обворожительным шармом. Наедине с собой, Виола не могла без волнения думать о первом пилоте. Её влекло к нему и это влечение нашёптывало: если она откликнется на призыв, эти часы станут надолго незабываемы для обоих. Она истает в ласках, и сама подарит наслаждение, которое он не испытывал ни с одной женщиной.
Они хотели этого оба, и это произошло. Виола приходила к нему в каюту, объясняя Клэр, с которой делила жилище, что, позанимается на дисплее над картиной в тиши, днём её донимали зрители. Клэр скорей всего обо всём догадывалась, но делала вид, что верит в ночные занятия подруги живописью. Днём они на эту тему не разговаривали. Леклерк занимал каюту вдвоём с Битовым, но док, пользуясь служебным положением, перебрался в пустующий медицинский отсек. Виола невзначай раскрыла тайну. Кроме любви дока к свежему воздуху, существовала ещё тридцатипятилетняя программистка Мадлен Караян. Но ей до этого не было никакого дела, может у неприступной Мадлен по ночам голова болит. Только могла бы вести себя и поприветливей, когда по пути в лифт сталкивалась с Виолой в ночном коридоре.