На глазах от смеха выступили слёзы, в животе начались колики, а мы всё не могли остановиться. Наконец, сквозь всхлипы я выдавила из себя:
– Марин, погуляйте немного где-нибудь, потом встретимся.
– Ладно, – покладисто согласилась та и потянула Шурика за руку, словно свою собственность забирала. Видимо, и без моих слов она уже подумала то же самое. Иначе так быстро не согласилась бы. – Пошли. Нечего пялиться.
По дороге она говорила ему что-то ещё, но мы уже не разобрали, что именно. Да и не до того нам было.
Толпа парней во главе с Маринкой дружно вернулась под облюбованные ранее кустики, а мы рванули в туалет. Надо было умыться, привести себя в порядок. Ну, и ещё, конечно, кое-что надо было. А то ведь так и уписаться от смеха можно!
– Ну что, старушки – божьи одуванчики, к моему любимому курятнику пойдём? Или как? – поинтересовалась я, когда мы успешно справились со всеми делами и даже затолкали подальше смех, побоявшись, что он может перейти в истерический.
Вот чего мои подруги никогда не понимали, так это моей неудержимой тяге к вольерам с птицей.
К курятнику! Как однажды выразилась ехидная Танька. Да так это название с её лёгкой руки и прижилось. Даже я с ним смирилась. Хотя сначала очень активно возражала. Просто яростно. Но с Танькой спорить никаких сил не хватит! Так и осталось: курятник да курятник.
– После тёплой встречи с твоей родственницей твоя тяга к курятнику вполне объяснима, – не смолчала Танька, но идти согласилась.
Попробовала б она возражать, – злорадно подумала я. – Сегодня мой день, что хочу, то и делаю.
Но вслух говорить ничего не стала. Видимо, я ещё тоже была под впечатлением от встречи с Маринкой. Чем ещё объяснить совсем не свойственную мне молчаливость?!
Если по зоопарку я просто гуляла, то вольеры с птицей осматривала обстоятельно. Меня интересовало всё: повадки птиц, их внешний вид и рацион, оборудование места обитания. Не знаю почему, но находиться у вольеров с пернатыми я могла целый день, напрочь забыв о всяких слонах-носорогах.
Быстренько обежав вольеры и убедившись, что мои любимые курочки-бентамки, брамы и кохинхины, фазаны и утки-мандаринки на месте, я начала обстоятельный обход.
Не пропустила никого: ни орлана, ни почти слепого днём и поэтому сидящего спокойно на ветке нахохлившегося филина, ни разных цветов фазанов с павлинами, ни курочек бентамок, ни крупную, спокойную браму, ни других обитателей птичьих вольеров. Волнистые попугайчики, чёрные и белые лебеди, дикие гуси-казарки – никто не был забыт. Всех проведала и со всеми побеседовала «за жизнь». Даже у пруда посидела подольше, любуясь водоплавающими.