– Тиндарид! – Хриплый голос немощи бурлил от чувств. – Ты сжёг живыми наших детей и жён. Ох, нет! Женщин ты ещё и подверг безумному насилию. Скольких же ты несчастных обесчестил? Неужели тебе не было их жаль? Когда ты рубил ни в чём не повинные девичьи головы, ты чувствовал себя героем? – Пленник упорно молчал. Старик с размаху отвесил удар посохом по щеке. – Тиндарид, ты и твои нищие шакалы изгнали нас, богатых, из родного города. Мы, добрые, основали этот красивый город, приплыв сюда переселенцами из Коринфа, с пустыми руками, в кораблях. Мы, добрые, сложили площади из камня, воздвигли храмы в честь богов, подняли крепостные башни. Где был твой поганый род при основании Сиракуз? Ох, ты ведь знаешь – вы побирались в Коринфе! Многих из вас не было и в славном Коринфе! Вас пригласили жить в нашем доме тираны? Вы гости здесь, поганые душегубцы!
Ты и твои ночные бунтари отрывали кровников, ищущих защиты у богов, от алтарей в храмах. Убивали их прямо там же, на алтарях, в святых, божьих местах. Дубинами убивали, попрятанными под одеждами? А что, бронзой обиды в честных поединках трудно разрешить? Всё это страшное кощунство вы, худые, сотворили, не убоявшись гнева богов! Только для того, чтобы забрать наши деньги? Разделить наши земли и скотину? А потом стать добрыми в нашем городе, что мы собирали годами по камешку? Но не может худой без заслуг стать добрым! Души наших семей требуют отмщения…
Старик закашлялся и задрожал костлявым телом. Резким движением посоха остановил юношу, обнявшего старческие плечи. Выпрямился гордыней и зло закричал в лица поверженных врагов:
– Вы, подлые ночные убийцы, хорошо запомнили нашу месть? Тиндарид, гадина смердящая, ты там всё хорошо рассмотрел? Если ты за столбом чего не разглядел, то твои дети сгинули первыми. Тени наших детей, жён, сыновей, вы отомщены! Больше не будет твоё жалкое семя, Тиндарид, родить на этой богатой земле. Ну а теперь и тебе пора увидеть мутные воды Стикса. Мы позаботимся о вас так, что даже перевозчик не узнает ваши души! Умрёте как псины безродные! Вожак бунта, ты накормишь быка Фаларида! На тебе испробуем подарок полиса Акраганта!
Обещание старика выполняется. Солдаты выкатывают на полозьях огромного старинного медного быка, открывают со скрипом дверцу на спине между лопаток, заталкивают в полость жертву. От морды быка проведена спасительная трубка для дыхания. Жертва закрывается на засов в тускло-зелёном медном быке. Солдаты разводят огонь под брюхом изваяния. Окислившаяся медь тучных боков накаляется. Медь хрустит в огне костра. Внутри чрева быка жертва безуспешно пытается выбить дверцу. Завитая, в двух витках, трубка оказывается лишь продолжением пытки: медь горяча и не даёт спасительного воздуха жертве медного быка. Трубка порождает устрашающие стенания жертвы раскалённой пытки. И вскорости нагретый медный бык громко ревёт. Из его ноздрей валит клубами дым жареного человеческого мяса. Бык словно переваривает жертву – изваяние раскачивается из стороны в сторону, продолжая истошно вопить и пускать через ноздри дым. Мстители ликуют.