Минуло два дня, прежде чем Эдвард собрался навестить нотариуса. Пришла пора рассказать мистеру Гудману все, что ему удалось выяснить. Финч уже стоял на пороге своей квартиры, готовясь отправиться в Сити, когда неожиданно в дверь громко постучали. Разумеется, нежданным гостем вновь оказался Роберт Милтон. Как обычно весёлый и жизнерадостный, он с большой и искренней улыбкой взирал на приятеля.
– Как ты поживаешь, дружище? – воскликнул Роб, тряся Эдварда за руку. Не дожидаясь приглашения, он вошел внутрь и прямиком отправился к столику с напитками. – Знаешь, я ещё вчера хотел к тебе заскочить, но Уильям позвал меня на поэтический вечер. Ну, и я, конечно же, не смог отказаться от такого заманчивого предложения. – Плеснув себе в стакан виски, Роберт небрежно бросил на стул свое пальто и шляпу и удобно устроился в большом кресле, раскурив сигарету.
– Как ты поживаешь, Эдди? – с той же непоколебимой жизнерадостностью поинтересовался Роб. – Есть какие-то новости на счет той девицы из Сити? Ты уже напал на след похитителей?
Стоит сказать, что Милтон по своей природе не был проницательным или чересчур внимательным человеком, особенно, когда дело касалось настроения окружающих его людей. Он проявлял участие лишь в тех редких случаях, когда проявленный им интерес мог принести ему некую пользу или выгоду. Как правило, Эдвард мирился с этим не самым приятным качеством лучшего друга и чаще всего просто-напросто объяснял тому строго и по существу, что хорошо, а что плохо. Иногда ему даже казалось, что он возится и вовсе с маленьким ребенком – таким нечувствительным и прямолинейным порой бывал Роберт. Вот и сегодня, Милтон в очередной раз упустил из виду, в каком настроении пребывал его лучший друг. Хмурое, даже жёсткое выражение лица Эдварда любому указало бы на то, что он весьма и весьма недоволен происходящим.
– Скажи-ка, Эдди, что я просто молодец! – продолжал подначивать его Роберт. – Вон какое дельце я тебе раздобыл! Ах, эти полезные и приятные знакомства! Порой я сам удивляюсь, как же мне это все-таки удается! – Милтон с удовольствием выдыхал клубы сигаретного дыма и без зазрения совести осыпал себя комплиментами.
Эдвард молча слушал бахвальство Роберта: он прекрасно знал характер своего друга, и потому решил дать ему возможность как следует выговориться, прежде чем заговорить самому. Он, не произнося ни слова, подошёл к окну и стал наблюдать за каплями дождя, лениво стекавшими по стеклу.