Вот с такой-то греческой головкой Зинаида по лугу перед домом босая набегалась, богиню из себя изображая, а сыро было, весна еще только-только наступила, платье до колен намокло. А наутро у бедной девицы губы простудой обметало, да как сильно! И пришлось Ираиде одной с отцом ехать в Москву. Приехали загодя, перед дворцом, где государь изволил принимать облагодетельствованных подданных, поистине вавилонское столпотворение наблюдалось. Пока пришло время царственным особам подъехать, настоялись отец с дочерью в густой толпе, едва ноги им не отдавили. Все норовили вперед подлезть, никто и не думал прекрасный пол пропускать. Не только батюшка пот с покрасневшего лица вытирал, другие тоже – вначале тайком, а потом уж в открытую, кое-кто и парик с головы сдергивал, не таясь лысину промокал. Дамы и девицы тоже не слишком вежливо толкались, без церемоний чужие наряды и уборы разглядывая. Ираиде особенно не понравилась одна разодетая барынька в невиданно высоком воротнике, не спускавшая прищуренных глазок с них с батюшкой. Барынька всё нашептывала, вывернув голову назад, другой даме, постарше, что-то не совсем лестное в их с батюшкой сторону. От долгого стояния и духоты ей почудилось, что голоса окружающих слились в надоедливый гул, а лица все стали казаться на один манер.
Оттого Ираида и пропустила момент, когда неожиданно гул голосов стих и людскую толпу уверенно разрезали надвое рослые, спокойные, в очень красивой форме, молодые люди, ставшие по бокам образовавшегося прохода. Величественный старик с каким-то не то орденом, не то знаком на широкой цепи, ударил об пол тяжелым посохом и прокричал в гулкой тишине что-то неразборчиво – длинное зычным голосом. Ираида с отцом оказались прямо перед очистившейся ковровой дорожкой, по которой не торопясь двигались десятка полтора человек, и мужского, и женского пола. Ираида боялась даже дышать, не то, что разглядывать идущих, только краем глаза могла уловить какое-то сияние, исходившее от невиданно роскошных мундиров кавалеров и украшений у дам. Процессия двигалась медленно, маленький человек, идущий впереди всех, часто останавливался, протягивал руку, произносил негромко несколько слов и выслушивал ответное бормотанье. Словно медленная волна, склонялись в поклоне спины и долго не разгибались после того, как миновали их важно ступающие особы.