Быть единственным пресвитерианцем в классе очень тоскливо. Особенно по средам, когда ровно без четверти два половина класса отправляется в еврейскую школу при синагоге Бет-Эль, а без пяти два другая половина класса отбывает в собор Святого Адальберта – постигать католический катехизис. Раньше в классе оставались три ученика-пресвитерианца. А теперь – один.
Я.
Думаю, именно эту подставу миссис Бейкер и заподозрила, когда наткнулась на мою фамилию, устроив перекличку в первый день сентября. Её голос как-то сразу изменился, задребезжал, точно от моей фамилии внутри у неё сработала секретная кнопка.
– Холлинг Вудвуд, – произнесла она.
Я поднял руку.
– Здесь.
– Вудвуд, – повторила она.
– Да.
Миссис Бейкер проводила перекличку стоя, с журналом в руках, но сейчас присела – не на стул, а на край стола. Тут бы мне и смекнуть, что дело неладно. Ведь учителя обычно не садятся на стол в первый день занятий. Не принято.
– Вудвуд, – повторила она упавшим голосом. И задумалась. А потом спросила: – Ваша семья посещает храм Бет-Эль?
Я покачал головой.
– Значит, собор Святого Адальберта? – с надеждой спросила она.
Я снова покачал головой.
– Выходит, по средам вы не получаете религиозного образования?
Я кивнул.
– То есть вы остаётесь здесь, со мной?
– Навроде того.
Она смерила меня тяжёлым взглядом. И, по-моему, глаза у неё стали почти квадратными.
– Вы только что совершили преступление против родного языка! Наречия, которое вы употребили, не существует! Что ж, раз по средам вы остаётесь со мной, предлагаю ответить так: «Я думаю, в среду днём всё-таки придётся поработать».
Тут-то я и понял, что она ненавидит меня лютой ненавистью. Потому что у неё стало такое мрачное лицо, словно солнце закатилось и не появится на горизонте до июня.
Возможно, моё лицо тоже изрядно помрачнело. Во всяком случае, чувствовал я себя прескверно – точно меня вот-вот вырвет. Ну, знаете, когда разом и озноб бьёт, и пот прошибает, а в животе революция. Помню, я тогда подумал, что зря всё-таки мама дала мне на завтрак омлет с ветчиной, сыром и брокколи. Тоже мне праздник! Начало учебного года. Лучше бы я съел хлопья. С ними если уж вырвет, то полегче, не такой зелёно-жёлтой гадостью.
Что чувствовала миссис Бейкер, я не знаю. Может, её тоже затошнило, но она этого не показывала. Она снова заглянула в список.