– Ааа! Ты так же и будешь меня крутить, словно листок, как тебе вздумается? – испуганно крикнула «пушинка». – Где верх, где низ, где моя голова, где ноги?!
– Ох, прости, давно человека не поднимал. Располагайся, как тебе удобно, – смутился Ветер.
Далия не совсем поняла, как можно располагаться поудобнее в воздухе, но решила попробовать. Она отклонилась назад, и сделав в воздухе красивую плавную дугу, оказалась в привычно вертикальном положении. Ветер легко держал её в воздушных объятиях.
– Как здорово! – воскликнула она, взмахнув руками. И тут же поднялась немного выше. – А я не упаду?
– Не упадешь, пока я тебя держу, – заверил Ветер.
– Ты уж, пожалуйста, держи крепче, – попросила она.
– Само собой. Ты давай, устраивайся, и полетим уже, – Ветер.
Далия подогнула ноги и уселась, почувствовав себя как будто в мягком удобном кресле. Она облокотилась на невидимую спинку.
– Пристегните ремни! – скомандовал Ветер. Девочка заёрзала в воздухе, оглядываясь вокруг себя. – Шучу! – рассмеялся он. – Вперёд!
– Вперёд! – засмеялась Далия.
Сверху наблюдать землю было очень интересно. Распаханные и засеянные участки выглядели большими разноцветными заплатами. Река казалась полосой серебристой ткани, мягко изгибающейся на земле. Луга напоминали пушистые ковры, поверхность которых постоянно двигалась, будто переливаясь, от порывов Ветра. Где-то они были светло-зелёные, где-то белые от ромашек, где-то пёстрые от радостной смеси всевозможных цветов. Лес слегка возвышался вдалеке широким, тёмным массивом.
Далия быстро привыкла к полёту и, несмотря на то что они быстро неслись высоко над землёй, совсем не боялась, чувствуя себя очень спокойно и уютно в объятиях Ветра. Поскольку она была как бы внутри Ветра и практически стала его частью, её совсем не тревожили встречные воздушные потоки. Можно сказать, что Ветер защищал её от самого себя. Она не замечала ни скорости, ни высоты, наслаждаясь полётом и видами.
В считанные минуты они долетели до обширных болот, начинавшихся от полей и растекающихся огромными кляксами в разные стороны по равнине и далеко вглубь леса. На открытой местности кое-где торчали тонкие стволы чахлых или уже мёртвых деревьев. Где-то деревья лежали наполовину в воде, некоторые даже покрылись водорослями. Лишь на немногих, особенно крупных участках твёрдой почвы, стояли высокие деревья. Коричневая от торфа вода, почти полностью покрытая ряской и тиной, заливала бо́льшую часть территории. Кое-где из воды выступали то крупные, то едва заметные кочки. Всё не залитое водой пространство покрывала смесь пышных пучков осоки и пушицы и похожего на волнистый ковёр мха. В траве выделялись свечки иван-чая, а во мху яркими бусинами горели ягоды клюквы и морошки, над которыми чуть возвышались кустики брусники.