Канадец благодарит за приятное общение, прощается и уходит. Мне жаль, потому что это было куда увлекательнее, чем всё остальное.
Я пригубляю вино и осторожно поворачиваю голову, рассматривая гостей.
Ратмир стоит неподалеку в небольшой компании таких же представительных мужчин. Один — без спутницы. Держится уверенно и смело. Слегка улыбается, твёрдо дискутирует. Я невольно любуюсь им и жадно пью вино.
Непривычно, что он стал таким. Уже не мальчик, не студент. Не боец, рискующий здоровьем. Привлекательный взрослый мужчина. Успешный дипломат с хорошим уровнем достатка. Если бы Авдеев остался со мной, ничего этого бы не было — ни денег, ни статуса, ни привилегий.
Наши отношения были недолгими, но яркими и пронзительными. Они оставили незабываемый след внутри. Против нас был весь мир. Мы стойко сопротивлялись. Наивно верили в лучшее, но в какой-то момент сломались и прогнулись под обстоятельства.
Это в восемнадцать мыслишь радикально. Кажется, что тебе по плечу абсолютно любые трудности. Но став старше осознаешь, что тогда у нас попросту не было шансов на совместное будущее. Увы.
Ратмир чувствует мое внимание, поэтому трёт щёку и поворачивает голову. Взгляд ровный, спокойный. Я бы даже сказала равнодушный. Трудно поверить, что когда-то мы сгорали от страсти. Не могли остановиться и надышаться друг другом.
Вскинув подбородок, выдерживаю непростой зрительный контакт.
Не так я себе представляла нашу встречу. Не знаю как, но точно не так. Такое ощущение, что мы чужие. Случайные незнакомцы.
Смотрим друг на друга внимательно. Мир слегка запрокидывает голову и сощуривается, исследуя меня, а затем и Дмитрия.
Интересно — догадывается или нет? Понимает, при каких обстоятельствах познакомились? Разочаровывается или убеждается в том, что с самого начала был прав на мой счёт?
Дочь шлюхи. Яблоня от яблони... Ничего странного. И даже ожидаемо.
Щёки заливает густой краской. Сердце вдребезги.
Дмитрий прижимает меня к себе и мажет губами по виску, отвлекая от мазохистских порывов пробраться в голову к мужчине, которого я когда-то безумно любила.
Настойчивые ладони всюду: на спине, талии и ягодицах. В организме достаточно алкоголя, вечер подходит к завершению, поэтому пора распаляться и переходить к главному.
Задержав дыхание, позволяю прижаться губам к шее. С комом в горле думаю о том, что это можно как-нибудь потерпеть. Не я первая и не я последняя. Верно?