Они долго стояли, конные и при оружии, перед закрытыми вратами. Наконец со стены сбежал отрок с копьём в деснице и громко прошептал:
– Есть. Подожгли. Шум, пожар в лагере.
– Тогда вперёд! Отпирай врата, Никодим! Костьми поляжем, но не осрамим славы земли Русской! – В свете факела воевода выхватил из ножен меч и прямой рукой дал знак к началу сражения.
На ретивых конях вынеслись добры молодцы на шлях, бросились очертя голову к горящим кострам. И пошло-поехало. Взметались ввысь боевые палицы, сыпались потоком сулицы, поднимались и опускались булатные мечи, скрежетали копья. Застигнутые врасплох, печенеги почти не оказывали сопротивления и бросались врассыпную. Вот захвачена одна вежа, вторая. Какой-то степняк в кожаном доспехе не успевает наложить стрелу на лук и падает с диким провизгом под копыта. Другой печенег, огромный, чубатый, со зверским оскалом, летит на Александра справа. Этот комонный, в шеломе, по всему видать, воин добрый. Но воевода хитёр и ловок. Уворачивается он от вражьего аркана, в мгновение ока пригнувшись к шее коня, а затем сбоку, неожиданным резким ударом сносит с плеч вражескую голову, рубит наотмашь, так, что голова печенега вместе с правой рукой – отвалом – падает вниз в одну сторону, а остальное тело – в другую. Всю злость свою вложил Александр в этот удар, а затем, не останавливаясь, не сбавляя бега быстроногого скакуна, помчал он к ханскому шатру. Хотелось добраться поскорей до изменника Володаря – вот уж кому не видать пощады!
Везде вокруг слышался яростный звон булата. Несколькими ударами конницы дружинники рассекли нестройные ряды опомнившихся степняков на части. Думая, что это сам князь Владимир привёл свои рати из Болгарии на выручку осаждённому Киеву, печенеги стремглав побежали вниз по Днепру, к переправе на левобережье.
Вот впереди высокий ханский шатёр на повозке. Чернокосая печенеженка, визжа от страха, прыгает вниз. Звенят мониста, катятся, рассыпаясь по войлоку, драгоценные жемчужины. Нукер[98], метнувшийся воеводе навстречу, падает с рассечённым лицом к его ногам. Слева и справа ещё кипит бой. Но вот утихают, уносятся вдаль звуки битвы. Двое ратных вносят в шатёр раненого Добрилу. Слабая улыбка бежит по устам слабеющего ратника.
– Наша перемога![99] Получилось, – шепчет удатный молодец и слегка подмигивает бросившемуся к нему воеводе.