После одной из этих «встреч» Рогнеда в очередной раз забеременела и в тихую осеннюю ночь разродилась дочерью. Малышку назвали по-славянски Предславой, а при крещении, состоявшемся в маленькой деревянной церквушке городка, нарекли Софией в честь святой великомученицы.
В Киев ко Владимиру полетел с вестью гонец.
По правде говоря, подобных известий князь получал немало, иногда они бывали желанными, иногда – попросту лишними. Бывшие жёны и наложницы детей Владимиру рожали исправно, и потому новость об очередном ребёнке киевский владыка, постаревший, раздобревший, с сединой на висках и в бороде, принял довольно равнодушно.
Он выслушал молодого гонца-полочанина, кивнул, промолвил как бы походя, между делом:
– Дщерь. Что ж, народец нужный. Молодец, Рогнеда! Вырастут, будем соузы с иноземцами крепить.
Спустя мгновение Владимир, казалось, вовсе забыл о существовании своей маленькой дочери, всецело пребывая в высоких державных заботах, кои перемежал с весёлыми буйными пирами.
Но где-то далеко, в глубинках памяти его осело, спряталось: «Поехать к Рогнеде. Дочь повидать».
Мысли о Предславе до поры до времени великий князь киевский отложил.
Маленькая девочка в белом суконном платьице, обшитом по вороту и рукавам красными нитями, с туго заплетённой золотистой косичкой, сероглазенькая, цепляясь за широкий подол материного саяна, с любопытством выглядывала с крыльца на гремящих железом всадников, которые один за другим въезжали в ворота обнесённого тыном[27] двора.
У каждого приторочена к седлу кольчуга, на портупее висит меч в обитых сафьяном ножнах, за спиной – лук и тул[28] со стрелами, головы многих покрывают сверкающие на летнем солнце блестящие шеломы. Передний вершник, высокого роста, в голубом плаще поверх алой рубахи, перетянутой на запястьях серебряными обручами, с золочёной фибулой – застёжкой у плеча, в шапке с парчовым верхом, спешивается и торопливо взбирается вверх по ступеням.
У него долгая, с проседью, борода, усы подстрижены и вытянуты в прямые тонкие стрелки, на пальце переливается бирюзой крупная жуковина[29].
– Предслава, подойди к отцу. – Мать строгим голосом, в котором сквозит холод и неприязнь, берёт малышку за руку и подводит к этому незнакомому девочке человеку. Предслава немного робеет, с опаской смотрит на неведомого родителя, лицо которого вдруг расплывается улыбкой. Он порывисто хватает взвизгнувшую от неожиданности Предславу на руки и осторожно сажает себе на плечо.