Часть 3: Жираф и шакал
Голова Жоржи лежала у мамы на коленях. Наконец, после всех потрясений дня, он смог расслабиться, и слезы обиды ручьем хлынули из глаз. Мама гладила жирафенка по бархатной шейке, а папа, обычно спокойный, как удав, ходил по комнате взад-вперед, возмущенно восклицая: «Это переходит всякие границы! Завтра же пойду к директору! Что за безобра…». Резкий стук в дверь оборвал пламенную речь мистера Жоржилиса.
– Кто это к нам в такой поздний час?
На пороге стояла мадам Шакнетта. Ее прическа впервые не была уложена, а во взгляде читался ужас.
– Вы пришли поговорить о поведении сына?
Мистер Жоржилис хмуро посмотрел на Шаку, который смущенно стоял позади матери.
– Я очень сожалею о том, что случилось сегодня, но сейчас я пришла просить вашей помощи. Мой муж получил на охоте серьезные травмы, а наш лечащий врач находится далеко. Умоляю… его состояние очень тяжелое…
Мадам Шакнетта всхлипнула и пошатнулась, точно сейчас упадет в обморок.
Мистер Жоржилис схватил свой саквояж, и они поспешили к месту происшествия.
Дела были плохи. Но учитывая то, в каких рискованных предприятиях был замешан мистер Шаклер, рано или поздно, это должно было случиться. Сейчас его жизнь висела на волоске и полностью зависела от врачевателя, к которому он всегда относился с нескрываемым презрением.
Шака был сам не свой. Уже неделю отец шакаленка находился в жирафьем госпитале и, хотя его состояние улучшилось, он был очень слаб и беспомощен. За это время мир словно перевернулся с ног на голову. Те, кто в семье шакаленка считались недостойными внимания и хорошего отношения, сейчас заботились об отце, а те, кто считался друзьями, почувствовав слабость, отвернулись.
То же самое происходило и в школе. Стае мало было интересно горе шакаленка. Притихший и точно оглушенный, он больше не мог участвовать ни в каких забавах. Стоило Шаке дать слабину, и он тут же стал объектом насмешек своих недавних товарищей.
– Посмотрите, опять Шака нюни распустил, вот-вот расплачется, как детеныш суриката!
– Скорее, кто-нибудь, принесите платочек!!
Один из близнецов шимпанзе бросил в лицо шакаленку смятый листок, но тут у него над ухом раздался голос:
– Прекрати! Не видишь, что ему итак грустно?
Это был Жоржи. Он так сопереживал шакаленку, что уже и думать забыл про недавний инцидент с водорослями.