Мне не нравилось, как он работает с капоте. По счастью, я видел всех великих мастеров капоте с тех пор, как Бельмонте заложил основы современной корриды, и уже по тренировочным боям понял, что Луис Мигель не входит в их число. Впрочем, это была мелочь, и я наслаждался его обществом. У него было циничное, язвительное чувство юмора, и за время, что он прожил у нас в «Финке» на Кубе, мне повезло многому у него научиться. Когда я заканчивал работу, мы подолгу говорили у бассейна. В тот момент Луис Мигель не собирался возвращаться к корриде. Он был холост, свободен, сегодня у него были одни планы, завтра другие. Ночами он водил компанию с Аугустином де Фокса, испанским поэтом, который служил секретарем при посольстве Испании. Аугустин умел наслаждаться жизнью, и в те времена, когда Луис Мигель и наш шофер Хуан возвращались в «Финку» с рассветом, Мигель всерьез подумывал о дипломатической карьере.
Другим возможным занятием он считал писательство. Мне кажется, он решил, что, раз Эрнесто может писать книги, то это, видимо, проще простого. Я объяснил ему, что тут нет ничего сложного, если делать все правильно, и рассказал, как пишу сам. Несколько дней мы оба писали тексты по утрам, и в полдень он приносил написанное к бассейну.
Мигель был удивительным товарищем и идеальным гостем, от него я услышал некоторые поразительные мысли о жизни и бое быков. Именно поэтому мне было так тяжело пережить события 1959 года. Будь Луис Мигель мне врагом, а не другом, братом Кармен и шурином Антонио, все было бы проще. Может, не совсем просто, но я не принял бы все так близко к сердцу.
С конца июня 1954-го по август 1956-го мы работали на Кубе. Я находился в плохой форме из-за спины, дважды сломанной в авиакатастрофах в Африке, и пытался поправиться. Проверять, удачно ли прошло лечение, пришлось на практике: для фильма «Старик и море» мы устроили охоту на очень большого марлина у берегов Перу, рядом с Кабо-Бланко. Спина выдержала испытание, и, когда наша часть работы над фильмом наконец завершилась, мы отправились в Нью-Йорк и провели там весь август.
Первого сентября мы отчалили из Нью-Йорка, планируя перебраться из Парижа в Испанию, чтобы посетить бои Антонию в Логроньо и Сарагосе, а потом ехать дальше, в Африку, где у меня остались дела.