По крайней мере, я не ударил в грязь лицом, когда мы, пропустив
для смелости по сто грамм чего-то заказанного Томпсон, пошли
танцевать. Я ведь с детства был фанатом Майкла Джексона и немало
времени потратил, приплясывая перед зеркалом с ручкой в руке. Но
голоса у меня никогда не было, как и смелости продемонстрировать
свои навыки… я ведь был всеобщим посмешищем и изгоем в школе.
Гвен Стейси первая, кто смогла победить мою стеснительность и
вытащить меня на танцы. К тому моменту уверенность в своей
неуклюжести была неотъемлемой частью моего самосознания, и этому не
мешали даже сверхчеловеческие ловкость и гибкость, полученные от
паука. Детские комплексы не так-то легко вытравить, особенно на
виду у всех, особенно если на тебе нет спасительной маски.
Мэри Джейн была удивлена уже тем, что я поспеваю за ней и не
выгляжу при этом неуклюжим ботаном. Хотя без подготовки, гибкости и
банальной мышечной памяти мне не стоит слишком задирать нос, лунную
походку в этом теле не выполнить, тем более этот коммерческий
электродэнс не подходит для таких движений. Да и большинство тут
просто дёргаются в ритм, не имея ни малейшего представления о
танцах.
Тем временем Озборн и Томпсон растворились где-то в толпе, и мы
наконец-то оказались предоставлены друг другу. Диджей меняет трек –
на этот раз это какой-то булькающий латинский бит, то, что нужно.
Эм-Джей хорошо чувствует музыку и с легкостью переходит на более
плавные и близкие движения. Очень близкие.
Мэри Джейн прижимается ко мне спиной, она извивается так
страстно, мои потные ладони беспрепятственно блуждают по её телу. Я
возбуждён, как никогда в жизни, мне кажется, я слышу, как бешено
колотится её сердце, даже сквозь шум танцпола… или это моё
собственное? Это какой-то транс.
Внезапно музыка заканчивается, и танцующие замедляются, зал
погружается в тишину и полумрак. Я ловлю замутнённый взгляд Мэри
Джейн, постепенно пелена возбуждения спадает с её глаз… на лице
девушки проступает смущение, она отводит взгляд, не зная, что
делать в подобной ситуации. Глядя на неё такую, я чувствую в груди
небывалый подъём радости. Она одновременно так невинна и
сексуальна.
— Мэри Джейн, — тихо зову её я.
И она поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза ещё раз. Я
осторожно приближаюсь и целую её. Правой рукой я зарываюсь в её
волосы, левой прижимаю Эм-Джей к себе. Моя кисть лишь на дюйм выше
экстаза и падения, я просто счастлив в этот момент, а голова моя
пуста от мыслей.