Они холодно обнялись (что окружавшим сильно бросалось в глаза) и проследовали общаться в директорский кабинет, как принято говорить, без лишних ушей и ненужных свидетелей. Едва они остались наедине, благодарный дольщик достал небольшой металлический кейс, снабженный кодовыми замками, а распахнув его, представил на обозрение долгожданного гостя баснословное содержимое.
– Здесь ровно пять миллионов, – сказал он, пытаясь объяснить невольные процедуры, со стороны казавшиеся слишком поспешными, – то есть и твоя основная доля, и незначительная компенсация за годы, проведённые за решёткой.
– Деньги, конечно, хорошие, – придав желчной физиономии кислую мину, возразил Варнаев, отсидевший в тюрьме за обоих. – Но, понимаешь ли, какая существует обидная штука, хм?.. Значит, пока я «чалился» там, на промозглой зоне, ты здесь вовсю развлекался с хорошенькими девчонками и тратил наши общие денежки на создание завидного, успешного бизнеса.
– Тебе, что ли, мало? – прервал Марков скользкого сотоварища. – Скажи сколько, и я непременно добавлю. Только у меня к тебе убедительная просьба: дополнительные требования «заявляй» в разумных пределах.
Михаил презрительно улыбнулся, что не ускользнуло от зоркого глаза прожжённого собеседника. Он одарил торопливого бизнесмена аналогичной мимикой и не замедлил продолжить:
– А ты, Мишаня, меня не перебивай и тогда, если будешь достаточно терпеливым и дослушаешь до конца, сразу поймешь, что требования мои ничуть не безосновательные, не лишённые здравого смысла.
– Говори – я послушаю, – сделавшись озабоченным, предложил Михаил и приготовился настороженно слушать.
– Так вот, что, Мишаня, я тебе расскажу: лет мне, сам понимаешь, уже «до хрена», то бишь навряд ли я уже создам в треклятой жизни что-либо значимое, ну? или хотя бы нормальное. С другого бока, тебе – не без моего, знаешь ли, прямого участия – удалось «набашлять» отличное состояние, сколотить неплохое дельце, что меня с любой стороны безгранично устраивает…
– Что?! – выпучил глаза Марков. – Что ты хочешь сказать?..
– Я же предупредил – потерпи, – ехидно, словно плотоядный хищник, готовый к броску, заулыбался Варнаев, – отдашь мне половину автомобильного бизнеса, а «апосля» справедливого, финального акта мы будем – как есть! – в полнейшем расчете. Поверь, никакую другую цену за то незавидное положение, что впустую «прожег» нехилую часть драгоценной жизни, я у тебя не приму.