– Глаза ― последнее чему следует доверять в незнакомых землях, ― сказал Смолл, чуть понизив голос, ― так говорил Сэр Дарджер.
– Никогда не слышала ни о каком Дарджере…
– Сэре Дарджере! ― поспешно поправил Смолл.
– Я как принцесса могу себе позволить не называть сэра Дарджера сэром.
– Его зовут Сэр! ― рассмеялся Смолл, ― он из семейства Дарджеров.
– Мог бы сразу сказать, ― приподняв подбородок и отвернув голову в сторону, сказала принцесса.
Стражники переглянулись и хмыкнули.
– Смолл? ― Марта Уиткинс высунулась из окна и от изумления приоткрыла рот. ― Это… это твои друзья?
Никогда прежде ее сын не приводил в гости друзей, а тут двое хорошо одетых мужчин и удивительно красивая девушка.
– Здравствуйте, я принцесса Флора Фондорийская дочь… ― принцесса взглянула на Смолл и решила не продолжать. ― Ваш сын любезно предложил мне на время остановиться в вашем домике. Не будите ли вы против, если я проведу эту ночь у вас, подсохну, наберусь сил и завтра утром выдвинусь снова в пути.
– К-конечно! ― воскликнула Марта. ― Для нас это будет большой честью. Вот только боюсь, что всех троих мы не сможем разместить. Домик небольшой, едва вчетвером помещаемся.
– Это не проблема. Мы переждем ночь возле этого цветка. ― Генри почтительно и грациозно, для его комплекции, поклонился.
– Об этом и речи не может идти! ― возразила Марта. ― По ночам… по ночам…
– По ночам приходит туман, ― закончил Смолл, ― а вместе с ним и твари.
– Создания тумана, ― поправила Марта. ― Смолл! Не выражайся в присутствии принцессы!
– Это все байки и суеверия. Единственная проблема, которую реально создает туман ― это плохая видимость! ― сказал Генри. Он был полностью спокоен, в отличие от его напарника. В глазах Маура читалось беспокойство, и Генри, заметив это, побледнел. Он знал, что некогда Маур охранял ворота нижнего яруса Фондорийского Древа, и знал, что именно после службы он перестал говорить.
– Это не байки! ― Из острой травы вышел Артур Уиткинс. Он тяжело дышал, но говорил разборчиво: ― Это не байки, господа. За те тридцать пять лет, что я здесь живу, никому… никому не удавалось вернуться из тумана. А вчера… ― он осекся, понимая, что чуть не взболтнул лишнего.
– Что вчера?
Ответил Смолл:
– Вчера я поздно вернулся домой. Едва поднялся на цветок, как все вокруг погрузилось в туман. Веревка, по которой я лез, все еще оставалась внизу. Когда отец попытался ее поднять, он почувствовал, как по ней кто-то взбирается наверх. Кто-то очень тяжелый. А дальше…