На вид тому было около сорока лет. Худое изможденное лицо покрывала многодневная щетина. Коротко стриженные волосы казались снежно-белыми от преждевременной седины. Несгибаемая воля билась в серо-стальных глазах, печальный взгляд которых скрывал давнюю, но все ещё не забытую боль.
– Потом вопросы, – коротко бросил мужчина, носком ботинка разворошив груду черного пепла, оставшегося от убитого зверя. Подняв серебряный арбалетный болт, он устало добавил: – Здесь все нужно сжечь.
***
Порывы ветра уносили искры полыхающего пожарища высоко в сумеречное небо. Ярость бушующего огня, жадно пожирающего следы недавнего побоища, чувствовалась даже на пригорке, опаляя жаром две замершие на вершине молчаливые фигуры.
– Ты ворожея, – вдруг невпопад заключил мужчина, не отрывая взгляда от языков пламени, жадно тянущихся к небу.
Ялика промолчала.
– Я чувствую, – согласно кивнул незнакомец и, отвернувшись, неторопливо пошел прочь в сторону темнеющей вдали громады леса.
– Подожди, – закричала ему вслед Ялика, раздраженно взмахнув волной пшеничных волос. – Может, ты хоть объяснишь, что здесь произошло?
Мужчина замер на полушаге, задумчиво посмотрел на искрящееся первыми звездами небо и коротко бросил:
– Идем.
До самой опушки леса странный попутчик не проронил больше ни слова. Лишь когда они достигли того места, где тропа терялась среди лесного частокола, он неожиданно заявил:
– Заночуем здесь.
Под недоумевающим взором Ялики незнакомец собрал сухой хворост и неспешно развел костер.
– Умойся иди, – бросил он мимоходом, придирчиво оценив её замызганный вид. – Чуть дальше в лесу ручей есть.
– Знаю, была уже тут, – недовольно огрызнулась Ялика и горделиво удалилась, скрывшись среди древесных стволов и кустарников, что-то презрительно бормоча себе под нос.
Вернувшись, она застала мужчину сидящим перед костром на расстеленном плаще и меланхолично жующим кусок вяленого мяса. Услышав тихие шаги, незнакомец резко обернулся.
– Есть хочешь? – отрывисто спросил он.
– Нет, – Ялика наморщила нос. – До сих пор во рту отвратительный вкус стоит.
– Ну, как знаешь, – равнодушно согласился седовласый и, отведя взгляд, принялся безучастно наблюдать за игрой огненных всполохов костра.
– Тебя звать-то как? – поинтересовалась ворожея, присаживаясь рядом.
– Мортус, – буркнул тот, не переставая жевать.