– Извини, Ариночка, – посочувствовала Ирина. –
Сама понимаешь, после того как Вячеславна уволилась, ты у нас одна
кадровичка и осталась. А у меня сейчас отчет квартальный, не смогу
я тебя подменить.
– Да ничего. – Я махнула рукой. – Понимаю. Эх,
чувствую, ждут меня вечером жалобы и укоры.
– Все‑таки странная у тебя бабка. – Ирина покачала
головой.
Не спорю. Бабушка по линии отца и впрямь была весьма странной.
Всю жизнь, сколько себя помню, она не желала меня знать. Возможно,
из‑за того, что родители не были женаты. Они только начали
встречаться, когда отец погиб, и только спустя неделю после его
смерти мама узнала, что беременна. Но когда она решилась рассказать
об этом бабушке, та попросту прогнала ее. Двадцать пять лет она
отказывалась поддерживать с нами какие‑либо отношения, а две недели
назад внезапно объявилась и потребовала меня к себе.
Мать, разумеется, такое внезапное проявление родственных чувств
восприняла в штыки, однако бабушка заявила, что готова оставить
единственной внучке квартиру. Просторную двушку почти в центре
Москвы в добротном сталинском доме мама упустить не могла. Так что
пришлось мне знакомиться с вновь обретенной родственницей.
Правда, общение наше было не особо частым: последнее время я
почти каждый день задерживалась на работе. За две недели я видела
бабушку лишь у нотариуса, да несколько раз заезжала после
работы – привозила ее любимые травяные чаи. В сумке, кстати,
еще с вечера лежали три заказанные бабушкой пачки: ромашковый, с
чабрецом и бергамотом.
Однако надо признаться, несмотря ни на что, к вновь обретенной
родственнице я привязалась. Во‑первых, кроме матери, у меня из
близких людей никого до этого момента не было, а во‑вторых, бабушка
оказалась на редкость понимающей и интересной собеседницей. В те
вечера, когда я все‑таки до нее добиралась, мы допоздна
засиживались на небольшой уютной кухне, разговаривая буквально обо
всем. Маме это не особо нравилось, но она терпела… пока что.
От размышлений о предстоящей вечерней встрече с бабушкой меня
отвлекла Ирина: она отправилась к главному подписывать очередную
стопку бумаг. Всучив подруге заодно и пару обработанных еще в
пятницу анкет на новых сотрудников, я встала и потянулась.
Внезапно окно кабинета распахнулось, и резким порывом ветра меня
отбросило к стене. Дыхание перехватило, по телу прошла горячая
волна, а потом наступила темнота.