И каждый мужчина при параде. На рыцарях искусные доспехи, на поясе церемониальные мечи. А женщины… О, как они красивы! Платья из шелка, бархата и парчи. Ожерелья, диадемы, кольца. Сотни гостей, как сотни цветов – кружатся в свободном танце. Зеленый сменяется красным, красный переливается в синий, а синий превращается в желтый.
Красно-золотой. Развеваются красно-золотые флаги и штандарты. Трубят герольды. Кричат грифоны. Музыканты перебирают лады. От барабанной дроби сотрясается земля.
– Мир родился! Да восславим мир!
– Богов восславим!
Аплодисменты. Громкий смех. Чистая радость. Беззлобные, открытые души.
– Поднебесье! Поднебесье! Холихат! Холихат!
– Принимайте дары, не жалейте животы!
Его Величество король поднимает кубок. В золотых перстнях рубины. Королева утончена и скромна. Грива приемного сына промаслена и собрана в косички, в косичках – бусины. На голове родного сына – Малая корона.
– Да восславим мир! – гремит выразительным басом государь.
– Богов восславим! – отвечает ему королевство.
И весь людской род от Загорья и до самого Междуморья…
Темная медь на щеках Беатрис порозовела от славного морозца. Он инеевыми лозами вплетался в ее черную косу, покусывал кончик носа, схватывался с теплым дыханием.
– Беа, надеюсь, ты не подглядываешь? – все переспрашивал и переспрашивал Себастьян.
Он, крепко держа жену за руку, вел ее за собой. А она совсем ничего не видела. Только слышала гул веселящихся толп да скрип снега под подошвами теплых сабо. Овечья шубка грела сердце. Любимый человек пушистым платком перевязал ей глаза. Он сказал, что это будет сюрпризом. Неосязаемым подарком, который получают сразу, целиком и без остатка.
– Не подглядываю я, не подглядываю, – посмеиваясь, отвечала Беатрис. Ее забавляло поведение мужа, превратившегося в чистосердечного мальчишку, не ведающего ни ночных страхов, ни опасностей, ни душевных терзаний. Беатрис хотела верить, что для него они пропали, растворились, исчезли навсегда, не оставив даже желчной горечи во рту. Себастьян чувствовал себя счастливым. Он был рядом с женой. Он держал ее за руку. Даже через колючие шерстяные рукавички она чувствовала тепло его пальцев.
– Осторожнее, здесь скользко… – предупредил паладин.
Эльфийка ощутила, как мягкий и упругий снег под ногами сменился на твердый скользкий камень мостовой. По ней стучали каблуки сотен сапог и ботинок. Слышалось, как за спиной проносились сани. Кто-то переговаривался. Кто-то заливался смехом. Кто-то совсем рядом изъяснялся в любви.