«Но чтоже тогда происходит? Почему так тихо?»
От лесного пожара…
От пожара ли?
…исходил лишь ровный и негромкий, временами едва различимый, ровный и однотонный глухой гул.
Словно однородный, искусственно синтезированный горючий материал размеренно и ровно перерабатывался поддерживаемым регулируемым поддувом пламенем в гигантской, наглухо закрытой створками топке, сквозь вентиляционные прорези которой и мог бы долететь до слуха оказавшегося рдом наблюдателя такой вот протяжный и глухой звук.
Но лесное дерево не горит так! Не должно…
И искры… Они должны лететь! Кружить в воздухе красным жалящим снегом! Они должны засыпать поляну!
Кузьма втянул голову в плечи. Снова остановился и огляделся.
Их нет! Нет! Нет искр!
И ветер.
Лесные пожары раздувает ветер. Пожары раздувают ветер. Вверх, к небесам…
Кузьма запрокинул голову.
…Ветра нет. Воздух застыл.
А над головой, и кажется – всего-то метрах в пятидесяти, тёмно-серая плотная пелена. Такая плотная, что на вид – будто матерчатое покрывало.
«Это небо? На нём – ни единого отсвета. И от него свет не исходит. Тонет…»
Кузьма опустил голову. И пошёл вперёд, к дому, решив больше уж не останавливаться.
Хоть и не знал, зачем он идёт туда. Не знал, ждёт ли его в этом доме хоть кто-нибудь. Есть ли там хоть кто-нибудь. А если есть, то примет его этот кто-то. Или, скажем, прогонит.
«А если прогонит, то куда идти? В огонь?»
Идти было некуда. Возвращаться некуда. А впереди, по крайней мере, дом. Незнакомый, неказистый… быть может, и негостеприимный, но дом.
Кузьма постоял у крыльца с полминуты. Негромко покашлял в кулак. Посмотрел на закрытые жёлтыми ситцевыми шторами запылившиеся до непроглядности окна.
Отметил, что, не смотря на его появление и дружественное покашливание, шторы остались неподвижными.
Либо хозяева его не заметили, либо не придали никакого значения его появлению у дома.
«Либо никаких хозяев нет вовсе!»
Кузьма, осмелев, быстро поднялся по опасно заскрипевшим под массивными ботинками ступеням, и, потоптавшись для приличия немного на крыльце, постучал в дверь.
Выждал немного.
Вятнув руку, постучал кончиками пальцев в ближайшее к крыльцу окно.
Вытер запачкавшиеся пальцы о джинсы.
Ещё с полминуты ждал ответа.
«А ну вас!»
И, повернув дверную ручку, потянул дверь на себя.
«А если заперто?»
Дверь подалась и с длинным печальным скрипом приоткрылась.