Если я еще упомяну, что посещал различные церкви (между прочим, меня с давних пор занимало ритуалистическое движение), слушал проповеди и наблюдал людей при исполнении обрядов (вопрос: как действовала война?), то этим полностью я исчерпаю свою деятельность в Лондоне.
Постоянной заботой для меня была Россия и ее судьбы; время от времени я искал встречи с русским послом Бенкендорфом. В Лондоне также жил правительственный журналист Веселицкий, известный под именем Аргуи; познакомился я также с эмигрантом Дионео и Кропоткиным (профессора Виноградова я уже упоминал выше). Из России приехал (в апреле 1916 г.) Милюков и члены Думы с Протопоповым; мы договорились с Милюковым об антиавстрийской программе, в этом же направлении он вел переговоры с Бенешем в Париже, а потом и сделал свое заявление. Позднее он приехал читать лекции в Оксфорд, и здесь у нас снова был случай заняться подробным разбором политики и войны. Наконец, упомяну об Амфитеатрове, который ехал из Италии через Лондон в Петроград (конец ноября 1916 г.); он должен был начать издавать протопоповскую газету и сам себя уверил, что сможет вести ее в либерально-радикальном духе. На всякий случай я дал ему статью, в которой разъяснял русским необходимость уничтожения Австрии. Это нужно было объяснять в России, так же как и на Западе, потому что у многих русских все еще существовала смутная идея малой или меньшей Австрии, в которой мы бы могли играть главенствующую роль. Сазонову через белградского проф. Велича я послал письмо, в котором рекомендовал депутата Дюриха.
Об условиях жизни чехов в России я был осведомлен письмами из России, своими особыми курьерами и целым рядом русских и наших людей, приезжавших в Лондон. Одним из первых был доктор Пучалка; он работал также в пользу наших солдат в Сербии. Приехал также редактор Павлу; теперь у него был удобный случай своими глазами посмотреть на быт в Англии и Франции и убедиться в отношениях Запада и России. Упомяну еще Реймана, Ванька и проф. Писецкого. Я представлял себе довольно ясно условия жизни в России, в нашей колонии, и ее вождей.
В Лондон приехал также в 1916 г. Дмовский; мы во многом соглашались с ним. Oн понял, что существование Австрии будет и для поляков постоянной опасностью. О силезском вопросе тогда еще много не говорили, да, кроме того, в отношении к нашим общим целям это был весьма второстепенный вопрос; я вел с ним позднее по этому поводу переговоры в Вашингтоне.