Егор снова задумался. В его душе происходила борьба молодого, амбициозного следователя и честного человека, воспитанного в традициях советского времени. Он снова поцеловал мать и ушел в свою комнату: нужно было выспаться, завтра тяжелый день. Завтра многое может стать явным.
ГЛАВА 13
Было еще темно, когда я проснулся в своей, уже родной мне, больничной кровати. Лежать не было сил. Все мои мысли занимало состояние здоровья Василича. Я тихо приоткрыл дверь и осторожно выглянул в коридор. На стуле рядом с палатой дремал пожилой охранник, сменивший молодого, с которым мы вместе ездили вчера на свалку. На посту при скудном освещении настольной лампы разбирала истории болезни «ночная фея» Елена Сергеевна. Заводить с ней разговор не хотелось, и я вернулся к себе. Мое заключение начинало сводить меня с ума. Я бесцельно бродил из угла в угол и, кажется, изучил всю палату так, что мог бы с закрытыми глазами точно указывать на все ее изъяны. За окном было настолько темно, что ничего, кроме смутных очертаний деревьев и крыш частного сектора разглядеть не получалось. Однако тонкий природный слух уловил возле стены больницы какую-то возню и шепот. Я интуитивно отошел в сторону и, как оказалось потом, в самое нужное время, потому что окно в моей палате разлетелось вдребезги от увесистого булыжника, брошенного с улицы.
Я стоял на месте не в силах сделать хотя бы шаг. Топот на улице сообщил о том, что ночные дебоширы покинули место своего преступления. Впрочем, преступлением это можно было бы считать, если камень угодил бы в мою больную многострадальную голову, а так…мелкая пакость. В палату забежал всполошенный охранник, усы которого, кажется, проживали самостоятельную жизнь, поскольку шевелились сами по себе. Это было странно и несколько комично. Я подумал об этом мельком, всего на секунду, так как другие вопросы в настоящий момент были куда более актуальными.
– Тьфу! – выругался охранник, – Ну почему в мою смену-то? Эх… Пора увольняться, старый я уже стал для таких приключений…
Не прекращая пустое бормотание себе под нос, он включил свет в палате и подошел сначала к окну, посмотрел через дыру в нем на улицу, потом обратился ко мне:
– Видел кого?
– Нет, слышал только. Двоих. Голоса, а потом, как убегали куда-то вправо.
– Да ну? Эх ты! – с иронией и чуть недоверчиво спросил он. – Прямо таки двое? Ничего не перепутал с больной головы-то, а?